Обогнувшие Ливию

Астарт взошел на каменную пристань, разглядывая носы пришвартовавшихся унирем, долбленок, лодок-плотов из тростника. Между судами лениво плескались серо-зеленые полчища рептилий. «Вот бы где поохотиться!» Астарта разорвали бы в клочья, если бы кто прочел его мысли.

Собачонка, утолив жажду, взбежала на пристань. Принюхавшись, она злобно зарычала: Астарт весь пропах кускусом.

Астарт покинул храмовую пристань. Он брел вдоль берега усталый, голодный, злой на весь мир. Его Ларит, друзья ждут, а он беспомощен как никогда. Он уже и не верил, что в человеческих силах заработать гигантскую сумму — три таланта серебром!

Краснокожие крестьяне шли по полям и разбрасывали полбу во взрыхленный ил, черпая пригоршнями из мешков. Женщины гнали следом овец и быков, чтобы втоптать зерна в землю и не дать ветру и солнцу погубить будущий урожай. Египет трудился. Деревни обезлюдели. Все были на полях, у реки, дающей жизнь.

Астарт видел натруженные спины и руки. Он им завидовал, этим людям. И его одиночество было еще мучительней.

Бородатый крестьянин и его сутулая жена с удивлением смотрели на стоявшего посреди поля чужестранца и пытались понять, что он бормочет. С десяток малышей испуганно жались к материнской юбке. Египтянин огляделся — не видят ли соседи — и, протянул Астарту ячменную лепешку.

На следующий день Астарт увидел возбужденную толпу крестьян, облепившую илистый берег. Все смотрели на тушу быка, возле которой возились десятки крокодилов. Хозяин быка со слезами бормотал не то проклятие, не то молитву. В грязи у ног толпы хрипел и бился человек. Астарт с трудом разобрал в его воплях: «Я узнал! Я узнал его!» Несколько человек держали его за руки и за ноги, тоже вымазавшись в жидком иле по самые макушки.

— Кого он узнал? — спросил Астарт.

С неохотой, обычной в отношениях правоверных египтян с иностранцами, ему сообщили, что человек в грязи носит имя «Счастливец, побывавший в гостях у бога» и что Счастливец узнал крокодила, который утащил его в свою кладовую в прошлом месяце.

Астарт заволновался.

Припадок кончился. Счастливца умыли. Он оказался сутулым, невзрачным крестьянином пожилого возраста. На тонких губах его все еще пузырилась пена, и голова тряслась, будто переспевший плод под ветром на тонкой ветке. Астарт долго вглядывался в его лицо. Он уже знал суть происшествия с ним. Египтянин свалился с лодки и, увидев перед собой крокодилью пасть, потерял сознание. Крокодил утащил его в нору под берегом. Крестьянин очнулся и, разрыв землю, выбрался на свет. Но с тех пор в него вселился демон падучей болезни…

— Где он? — шепотом спросил Астарт крестьянина. — Как ты узнал?

— Узнал, — безумным голосом ответил Счастливец, и его снова затрясло. — Узнал! Узнал!..

Счастливца опять стиснули крепкие руки крестьян. Астарта же прогнали прочь.

Вечером Астарт убил крокодила, возможно, того самого, в котором Счастливец узнал «своего». Астарт снял с него шкуру и вырезал сердце. Оно билось. Держа перед собой живой кусок мяса, пошел в деревню, отыскал дом Счастливца и протянул ему свой дар. Тот понял, схватился за стену, чтобы не упасть.

«Да что же ты, человече! — возопило в душе Астарта. — Почему глаза твои во мраке?! Почему сила твоя слепа?!»

Он с размаху шлепнул о земляной пол все еще живое сердце чудовища и принялся яростно топтать его босыми ногами. Потом пошел не оглядываясь.

ГЛАВА 21 Грабители пирамид

Несколько дней Астарт бродил среди усыпальниц Города Мертвых. Долго смотрел в таинственные глаза Сфинкса, пытаясь понять тех, кто зовет его «отцом страха». У Великой пирамиды тоже долго стоял, погруженный в размышления, и наблюдал, как безмолвно и равнодушно курилась песком громада, закрывшая полнеба.

Усилием воли Астарт сбросил оцепенение и по едва приметной дороге у подножия пустынного плато зашагал в Мемфис. Может, судьба улыбнется ему в городе Имхотепа и Ахтоя?

Слева — Нил с его зарослями, деревьями и пашнями. Вдали, у самого горизонта — голые, мертвые скалы, где во времена Великих фараонов древности добывали камень для пирамид. И опять пирамиды, полуразрушенные, засыпанные песками, вечные стражи безжизненного плато.

Темнело. Подножия гигантов закутались в сумрак, и только их вершины блестели на фоне густеющего неба.

Неожиданно Астарт почувствовал, что за ним следят! Мускулы затрепетали словно перед битвой. Он некоторое время продолжал идти, потом присел, сделав вид, что зарывает что-то в песок, затем отряхнулся и зашагал дальше. Обернувшись, увидел, как два маджая торопливо разрывают песок.

Астарт злорадно захохотал. Маджаи, похожие друг на друга, как близнецы, выхватили мечи и в несколько прыжков догнали финикийца.

— Где остальные? Где твои друзья? — выкрикнул один из них и вдруг с воплем подпрыгнул, словно хотел взлететь, и упал, неестественно изгибаясь и хрипя. Второй маджай дико озирался, готовый вот-вот закричать. Он умоляюще посмотрел на Астарта и даже раскрыл рот, намереваясь взмолиться, но запела невидимая тетива, и стрела впилась в бритый затылок маджая. Стражник ткнулся лицом в песок.