Оболенский: петля времени I. Часть 1 (СИ)

На следующий день на работу я явился помятый, со следом книги, на которой я уснул, на щеке, и с совершенно ужасным настроением. Выполняя мелкие поручения и с некоторой периодичностью бегая к кофеварке (но не для себя), я высматривал Риту Гейман. Но, конечно же, она тут и носа не показывала; зато, подслушав парочку разговоров, я узнал, что певичка давала интервью пару дней назад, и с тех пор её здесь не было.

И чёрт с ней, мне и не хотелось видеть эту гипнотизёршу снова. От сердца отлегло, когда я узнал, что новых визитов этой девицы вроде как не планируется.

Только вот кто её знает — вчера же зачем-то явилась.

Я уныло шёл по коридору со стопкой свежих распечаток в руках, когда мои глаза зацепили впереди очень знакомую фигуру. Хотел было сбежать, бочком двигаясь к ближайшему повороту, но меня заметили раньше.

Мистер Уинтер отвлёкся от разговора с коллегой и помахал мне рукой, подзывая к себе. Что ж, я тут уже неделю — рано или поздно мы бы всё равно столкнулись. Удивительно, что я избегал его так много времени. Вроде и нет повода, но всё равно как-то странно: торчать на подработке рядом с отчимом, который сам тебя туда и пропихнул.

Но я всё же подошёл. Коллега мистера Уинтера, пухлый, почти круглый мужчина в смешных толстых очках, осмотрел меня со смутным интересом и добродушно улыбнулся.

— Филипп Эдуардовитч, познакомьтесь с моим сыном, Иваном, — произнёс отчим.

Сначала я почувствовал что-то странное. Он назвал меня сыном, а не пасынком. С другой стороны, тут нечему удивляться: этот человек всегда делал всё по своему усмотрению, и если с самого нашего знакомства ему хотелось звать меня определённым образом, кто ему запретит?

Но когда человек, с которым ты толком и не близок, так поступает, кто не будет смущён? И даже не в плохом смысле; просто как я могу взять и привыкнуть к этому?

Но спустя секунду я взял себя в руки, а потом ещё и зубами скрипнул от осознания: когда он хочет, он без труда произносит моё имя правильно!

— Значит, Иван… Уинтер? — поинтересовался этот Филипп Эдуардович.

— Оболенский, — подсказал я. — Приятно познакомиться.

Всё-таки, будучи шестнадцатилетним пацаном, лучше знать, когда стоит не возникать.

— Вот оно что. Ну а я Филипп Эдуардович Шимуев, — мужчина протянул мне руку.

Я ответил на рукопожатие; мужчина заворковал, как будто перед ним был не без пяти минут студент, а какой-то надрессированный щенок, которого коллега принёс похвастаться. Взгляд у этого человека неприятный. Но не как будто от него ожидаешь чего-нибудь плохого, а как будто в общении он будет неприятным даже без видимой причины.

Ну, по крайней мере он посторонний человек, а не мой лечащий врач — вот тогда это было бы проблемой…

— Значит, пойдёшь по стопам отца? — спросил Филипп Эдуардович. — Тут большая конкуренция: хорошо начинать в твоём возрасте, а не позже. Появятся связи, опыт…

— Сейчас так повсюду, — качнул головой мистер Уинтер. — Одри Андерсон поделилась со мной своим исследованием об уровне безработице… Показатели сейчас всюду страшные.

— Поэтому крупные компании и начали набирать больше ассистентов и стажёров вместо закупки дополнительных андроидов, — закивал Шимуев. — Да уж, стараются для людей. Я слышал, даже «Скорпион» втянулся — а у них в одной только башне на закрытых этажах на одного человека девять роботов… Хотя, сегодня я пообещал себе о технике говорить поменьше. О, Иван, ты же ассистент… Немного хиленький, но как думаешь, сможешь нести камеру?

* * *

Когда на что-то соглашаешься, всегда убедись, что знаешь, чем это будет. Сказав, что я могу нести камеру (и штатив с дополнительным оборудованием, если уж на то пошло), я понятия не имел, что вес у всего этого будет такой большой, что пара часов — и мне покажется, что я могу переломиться пополам.

Даже нести Нову было легче. С точки зрения веса камера, конечно, уступает, да только андроида я только удерживал на спине, пока ховерборд вёз меня по дороге, а с камерой нужно бегать туда-сюда на своих двоих.

А всё потому что кому-то захотелось снять полноценный новостной сюжет о том, как в местный научный центр привозят каких-то несчастных тропических рыбок вымирающего вида. И началось: «Снимай оттуда, еще три дубля и на новую точку, теперь с другой стороны, затем снимай на ходу, а потом давайте снимем вон там… »

И это Филиппу Эдуардовичу всего лишь не хватило персонала — андроидов не выделили, последний уже месяц в ремонте, а живой оператор попал в больницу, и замену ему пока не нашли.

Вот мне и повезло.

Но моя спина была к этому не готова! Заниматься я, конечно, не забываю, но пара недель тренировок не сделала из меня Аполлона — пока я только приближаюсь к тому, чтобы не выглядеть, как беспомощная щепка.

Когда съёмочный день подошёл к концу, и я лениво ждал, когда наконец смогу оставить эту камеру и больше никогда к ней не подходить, неподалёку раздался громкий всплеск.