Оболганная империя

Сокрушившая гитлеровскую Германию, претендовавший на мировое господство "Третий рейх" с его нацистским расизмом, одержавшая над врагом не только военную, но и духовно-нравственную победу, Россия ныне сама потерпела сокрушительное поражение. Не в прямом военном столкновении, а в духовной войне с мировым злом, концентрацией которого стало воинствующее антихристианство "Нового мирового порядка". На Западе всегда была непонятной и чуждой Православная Россия, как, впрочем, и Советский Союз, в котором, несмотря на государственный атеизм, во многом сохранилась система традиционных духовных ценностей русского народа. Особенно эта враждебность Запада к православию усилилась в последнее время. Такая вроде бы мелочь, но характерная: чтобы снискать благосклонность западных хозяев, нашим диссидентам уже мало быть антисоветчиками, русофобами, надо быть прежде всего врагами православия. И нет недостатка на этот счет в охотниках не менее ретивых - пресловутого Бжезинского, изрекшего, что после краха коммунизма главным врагом для Америки, для мира становится православие. Известный диссидент А. Синявский, оказавшись в эмиграции в Париже, пустился по "Свободе", другим радиоголосам клеймить "православный фашизм". Из православия хотят сделать пугало, страшилище для "демократии", "цивилизации", растворить его в "плюрализме". Государственный секретарь США Олбрайт, приехав в Москву, спешит прежде всего к Патриарху, чтобы защитить "права конфессиональных меньшинств", всякого рода ересей, сект. Продолжается мировая война, в которой видимое насилие, вроде бандитской расправы "цивилизованной" Америки над Сербией, Ираком, сообщается с войной невидимой сил сатанинских, пронизывающих нашу современную жизнь, с христианством, православием - верой, не извращенной тем материальным идолопоклонством, перед которым пал Запад в блеске своей духовной нищеты.

В русском народе, как народе глубоко православном, живет ничем не вытравляемая - никакими "перестройками-революциями", никакими соблазнами безбожной цивилизации, - живет эта жажда духовного идеала, справедливости, дающая ему с Божией помощью неодолимую силу сопротивления злу. И может ли быть уныние, страх, боязнь вступить в борьбу со злом там, где торжествует истина: "...мужайтесь: Я победил мир" (Иоанн, 16, 33).

Журнал "Наш современник", 2005, № 5

О нашем неведении [9]

- Михаил Петрович, к сожалению, нашлись читатели, считающие, что журнал несправедлив в оценке Солженицына, которого они называют великом патриотом. Какова ваша позиция?

- Есть такое явление, которое можно определить как неведение. Явление, довольно обычное как в жизни отдельного человека, так и в общественной жизни, даже в жизни целого народа. В свое время знаменитый русский публицист, общественный деятель, славянофил Иван Аксаков считал неведение, непонимание происходящего, гражданскую слепоту национальным бедствием. Если ограничиться в данном случае литературой, то можно задаться вопросом: почему сделалось модой восторгаться "серебряным веком"? Абсолютное большинство не имеет о нем никакого представления. Ведь это самая растленная эпоха в истории русской литературы начала XX века. Можно уточнить - единственно растленная, не считая порожденную "демократией" литературу нынешнего времени. Даже и достижения формальных "серебряников", хотя бы стихи, отравлены болезнью духа. Поэтесса Анна Ахматова, сама дитя того времени, в "Поэме без героя" рассказывает о встрече со своими уже умершими дореволюционными друзьями.

Об одном из этих мертвецов, Михаиле Кузмине, поэтесса говорит: "Он один из тех, кому все возможно. Я сейчас не буду перечислять, что можно ему, но если бы я это сделала, у современного читателя волосы бы встали дыбом..."

Литературу "серебряного века" захватил антихристианский разгул, нормой стало одновременное поклонение Богу и дьяволу или же открытое служение дьяволу. И удивительно, что поклонники нового "ренессанса" из числа даже верующих ничего не знают об этом и не хотят знать. Главное - как обворожительно звучит: "поэзия серебряного века".

Или возьмите писателя М. Булгакова. Мало кто вспомнит его ранние замечательные рассказы о молодом враче, его самоотверженной работе в сельской больнице, о трагических историях с больными, сопереживаниях автора. Но все при имени писателя выкрикнут: "Мастер и Маргарита". Однако ведь в этом романе много от самого "серебряного века". Автор вознамерился создать свое собственное "Евангелие", где некий Иешуа, довольно плоский моралист-правдолюбец, ничего общего не имеет со Христом, Богочеловеком. Главным героем в романе стал Воланд - с его обольстительным сатанинским обликом, предмет прямо-таки вдохновения и преклонения автора, который присваивает ему всяческие достоинства, доброжелательность к людям, справедливость, мудрость и т.д. Воланд дает "Великий бал Сатаны". По словам одного исследователя, этот "великий бал и вся подготовка к нему - сатанинская антилитургия". Историк религии заключает, что автор "Мастера и Маргариты" отверг Евангелие ради Талмуда.