Читаем Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда полностью

Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда

Но главное – о чём Хрущёву было хорошо известно – Сталин к тому времени проявлял политическую активность лишь от случая к случаю. В июне 1953 года многие члены Политбюро, включая Хрущёва, отмечали, что в последние годы Сталин не мог работать с полной отдачей сил[534]. Именно об этом сам Сталин заявил на Пленуме ЦК КПСС в октябре 1952 года: «Я уже стар. Бумаг не читаю»[535].

Как явствует из журнала посетителей кремлевского кабинета Сталина, его загруженность работой стала уменьшаться с февраля 1950 года. Исходя из сведений источника, Сталин работал 73 дня в 1950 году, и лишь 48 дней – в 1951‑м и 45 дней – в 1952‑м[536].

Так что крайне сомнительно, что распоряжение от 4 сентября 1951 года было подписано самим Сталиным. А что касается его подписи на постановлении от 2 июля 1951 года, нам о ней ничего не известно.

Но и в случае подлинной сталинской подписи на документе, а не отпечатка с резинового штемпеля, проставленного по решению Политбюро, – всё это не имеет большого значения. Ведь даже Хрущёв не отважился утверждать, что инициатива в сооружении памятника принадлежала самому Сталину.

52. Дворец Советов

Хрущёв:

«Вместе с тем Сталин проявлял неуважение к памяти Ленина. Не случайно Дворец Советов как памятник Владимиру Ильичу, решение о строительстве которого было принято свыше 30 лет тому назад, не был построен, и вопрос о его сооружении постоянно откладывался и предавался забвению. Надо исправить это положение и памятник Владимиру Ильичу Ленину соорудить»[537].

В недавно опубликованной статье об истории архитектурных планов, конкурсов и причинах окончательного отказа от сооружения Дворца Советов М. Волченков со ссылкой на «закрытый доклад» показывает: хрущёвские заявления по этому вопросу явным образом расходятся с истиной. При Хрущёве Дворец тоже не был построен, а на месте огромного котлована в конце концов «вырос» плавательный бассейн «Москва». Комитет, отвечавший за строительство, вскоре переключился на сооружение других зданий.

Иными словами, от планов строительства Дворца Советов отказался не Сталин, а его преемники.

53. Ленинские и Сталинские премии

Хрущёв:

«Возьмём вопрос о Сталинских премиях. Даже цари не учреждали таких премий, которые назвали бы своим именем…

Нельзя не вспомнить и о решении Советского правительства от 14 августа 1925 года “Об учреждении премий В. И. Ленина за научные работы”. Это постановление было обнародовано в печати, но до сих пор Ленинских премий нет. Это также нужно исправить»[538].

Большинству делегатов XX съезда было известно, что и здесь Хрущёв говорит неправду. Ленинские премии присуждались с 1925 по 1934 год за выдающиеся достижения в области науки, технологии, литературы, искусства и архитектуры. Точно не известно, почему присуждение этих премий прекратилось[539]. Но никто, кажется, не винил в том Сталина.

С 1930 года и вплоть до распада Советского Союза наивысшей из государственных наград СССР оставался орден Ленина, который вручался за особо выдающиеся заслуги в самых разных областях. Предлагалось учредить и орден Сталина, но такие попытки дважды были пресечены самим Сталиным (см. приложение к Главе 1). Конечно, Хрущёв тоже знал об этом.

Что касается Сталинских премий, первоначально идея «придать премиям имя Сталина» высказана была в 1933 году в одном из писем Максима Горького. Но тогда против этого предложения резко выступил сам Сталин, хотя поддержал все остальные соображения знаменитого писателя.

К мысли о вручении премий имени Сталина вернулись в ознаменование его 60‑летия в декабре 1939 года[540]. Нет никаких сведений, что своё название премии получили по инициативе Сталина. Хорошо известно другое: Сталинские премии стали присуждаться не вместо Ленинских; они были учреждены, когда в СССР не было вообще никаких ежегодных премий в области науки и искусства. А следовательно, противопоставление Ленинской и Сталинской премий, вообще говоря, необходимо признать некорректным.