Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда

Так, на июньском (1957) Пленуме ЦК, который с подачи Хрущёва превратился в судилище над «сталинистами» Маленковым, Молотовым и Кагановичем, маршал Г. К. Жуков зачитал грубо искажённый текст письма Ионы Якира. (Напомним, что в июне 1937 года Якир предстал перед судом и был приговорён к смертной казни вместе с маршалом Тухачевским за участие в подготовке государственного переворота с участием политических кругов Германии и оппозиционных групп внутри СССР.)

Маршал Жуков высказался так:

«29 июня 1937 года накануне своей смерти он (Якир. – Г. Ф.) написал письмо Сталину, в котором обращается: “Родной, близкий товарищ Сталин! Я смею так к Вам обратиться, ибо всё сказал, и мне кажется, что я честный и преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной, честной работе на виду партии и её руководителей. Я умираю со словами любви к Вам, партии, стране, с горячей верой в победу коммунизма”.

На этом заявлении имеется такая резолюция: “В мой архив. Ст. Подлец и проститутка. Сталин. Совершенно точное определение. Молотов. Мерзавцу, сволочи и б. – одна кара – смертная казнь. Каганович”»[664].

Процитированный фрагмент – один из ярких примеров лжи замалчиванием, ибо своим письмом Якир в действительности не столько живописует незапятнанность своей прежней репутации, сколько, наоборот, признаёт вину и раскаивается в содеянном. Вот как выглядит более полный текст того же послания, которое вошло в доклад комиссии Н. М. Шверника по «делу о заговоре в Красной Армии», представленный Хрущёву незадолго до отставки в 1964 году и опубликованный лишь три десятилетия спустя (фрагменты, выброшенные при зачтении письма Жуковым, выделены полужирным шрифтом):

«Родной, близкий тов. Сталин. Я смею так к Вам обращаться, ибо я всё сказал, всё отдал, и мне кажется, что я снова честный, преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной честной работе на виду партии, её руководителей – потом провал в кошмар, в непоправимый ужас предательства… Следствие закончено. Мне предъявлено обвинение в государственной измене, я признал свою вину, я полностью раскаялся. Я верю безгранично в правоту и целесообразность решения суда и правительства… Теперь я честен каждым своим словом, я умру со словами любви к Вам, партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма».

На заявлении Якира имеются следующие резолюции: “Мой архив. Ст[алин].”; “Подлец и проститутка. И. Ст[алин].”; “Совершенно точное определение. К. Ворошилов”; “Молотов”. “Мерзавцу, сволочи и бляди одна кара – смертная казнь. Л. Каганович”»[665].