Оболочка

Кира заторможенно кивнула, понятия не имея, видят её или нет. Они с незнакомцем оба стояли во мраке — по разные стороны лужицы тусклого света от фонаря, в которой лежал вырубленный страж.

Впрочем, даже если б не обещание, вскрикнуть всё равно бы не получилось. При виде бледного, покрытого шрамами лица, горло перехватило, так что даже дышать стало трудно.

Эверт. Серебряный. Но почему… такой?

— Времени нет, так что говорю всё и быстро. Я знаю, кто ты. Не обижу. Могу помочь выбраться. Согласна?

И вновь хватило сил только на кивок.

Мужчина протянул руку — тоже сплошь покрытую шрамами, — и лишь вложив свою ладонь в его, Кира поняла, где прежде слышала этот голос.

* * *

Дэшшил так и не поел. И не прилёг, хотя кровать манила, обещая негу и покой в противовес терзавшим душу напряжению и тревоге.

Весь день в крохотной комнатушке, как запертый зверь.

Только Дэша никто не запирал. Он был волен выйти в любую минуту и отправиться, куда угодно. Мис вот, к примеру, так и сделал — пошёл прогуляться по городу, едва ливень чуть поутих. Но он вообще легко переключался с одного настроения на другое и сбрасывал ненужный груз с сердца.

Дэш так не умел. А потому нарочно удерживал себя в комнате — лишь бы не ринуться к Совету, не затеять какой-нибудь глупый спор, не попытаться вновь выпросить пустышку.

Старейшины уже дали однозначный ответ: долина не настолько ценна для Вернии, чтобы вручать им подобное сокровище, а ежели нужна награда за доставку, просите что-нибудь соответствующее временным и трудовым затратам. Так и выразились — будто городские чинуши в глупых нарядах по сарнийской моде.

Не то чтобы Дэш сильно надеялся, но всё же не ожидал столь агрессивного отпора. А старейшины явно разозлились. Эгал чуть ли не слюной брызгал, обвиняя его в потере кольца, и даже вечно спокойный Ишер слегка возмутился, мол, и хватает же наглости что-то просить после такого провала. Словно это Дэш собственноручно придушил жреца, а кольцо переплавил.

О Кире он старался не думать, но перед глазами то и дело представало её испуганное заплаканное лицо.

Как она там?

Одна.

Под скрип собственных зубов и половиц Дэшшил вышагивал из угла в угол, только сильнее раздражаясь — слишком маленькое пространство, не успел разогнаться, а уже пора разворачиваться, — и в конце концов не выдержал и распахнул дверь, не имея ни малейшего понятия, куда собирается идти.

Распахнул и нос к носу столкнулся с взъерошенным Мисом.

Лицо у друга было такое, будто он оступился и, сознавая свою вину, готовился к встрече с разящими. Мысленно настраивался, хотя понимал, что на законников слова не действуют, и мысленно же пытался примириться со скорой смертью.

Страшное было лицо. Уже почти мёртвое.

Он запихнул Дэша обратно в комнату, захлопнул дверь и прижался к ней спиной, как к единственной опоре посреди бушующего океана.

— Лесные, — начал с придыханием, — лесные… правду говорили.

Дэшшил замер с вытянутой рукой, которой собирался уже встряхнуть друга.

— Что ты узнал?

Глупый вопрос. Оба они прекрасно помнили, о чём говорили лесные и чему Дэш не поверил.

— Когда были в зале, почувствовал — врут, скрывают что-то. — Мис понизил голос до шёпота и таки оторвался от двери, выпрямился. — Потому решил разведать, подслушать, подглядеть.

— Ты за ними следил? — нахмурился Дэш.

— Здесь городские, Дэшшил. Трое инши из верхушки. Они… обсуждали, как будут топить острова. — Мис сглотнул. — У них семь пустышек, понимаешь? Семь!

— Включая Киру?

Поразительно, откуда только взялось спокойствие. Мысли как-то на удивление быстро выстроились в стройный ряд.

— Включая… Киру.

— И каков план?

— Я… не знаю точно. Понял только, что Лорния не участвует. А мы и Сарния… Дэш, там наша долина. Там все наши… прямо перед этими сахтовыми островами. Думаешь, они не дадут отпор? Они же… они там всё уничтожат! И до лесов доберутся! И…

— Успокойся, — перебил Дэшшил, хотя у самого внутри уже набирал обороты шторм. — Мы что-нибудь…

Оглушительный писк, хлынувший в комнату со всех углов, заставил их обоих пригнуться и зажать уши. Кривясь, Дэш огляделся и увидел под потолком блестящие тревожные шарики — ещё одно изобретение эсарни, коим не погнушался воспользоваться Совет.

— Что это? — прокричал Мис, силясь переорать противный звук.

— Тревога.

И почему-то Дэшшил не сомневался, что связана она с Кирой.

Глава 11 Сын войны

Он родился в последний день войны.

По крайней мере, так ему сказали. Хотя… разве бывает у войны последний день? Она не заканчивается в одночасье, не обрывается по щелчку пальцев, и ещё долгие трети, циклы и даже годы после подписания договора сердца бывших врагов полнятся ненавистью и страхом.

Оттого вдвойне странно, что новорожденного, найденного на перевале отступающей армией, не оставили умирать в снегу. Подобрали, снесли в приют, пусть и знали почти наверняка, что то сын какой-нибудь лесной дикарки, которой попользовался кто-то из городских же вояк, так что мать не пожелала оставлять уродца себе.

Дитя насилия.

И назвали его соответственно: Дэшшил.

Ярость.