Оболочка

«Долинные не очень-то любят гостей с островов. И знающих никогда не привечали, даже когда те ещё бродили по свету, раздавая предсказания. А мы, хоть и считаемся самыми дикими из эвертов, всегда славились любо…»

Кира не сразу поняла, почему его голос вдруг оборвался. А потом и ветер последний раз хлестнул по лицу и исчез, будто и не было этого стремительного бега по свободным землям верхом на аскале. Зверь под Кирой взвыл и замер как вкопанный, а она, больше не прижитая к нему неведомой магией, от неожиданности выпустила из рук петли и полетела через мохнатую голову, лишь в последний миг успев сгруппироваться.

Земля встретила её безжалостным ударом, от которого внутри словно что-то взорвалось и шрапнелью вонзилось во все органы. Где-то что-то хрустнуло, тело онемело. Многострадальная голова, и до того беспрестанно болевшая, превратилась в пустой звенящий сосуд без единой мысли.

Оглушённая, Кира без движения лежала на траве, чувствуя её влажный аромат и силясь разглядеть хоть что-то сквозь застившую глаза багровую пелену.

Вскоре окружавший её колпак безмолвия будто дал трещину, и внутрь просочились первые звуки. Глухие, невнятные.

Шорох. Рык. Удар.

Голоса.

Только слов не разобрать.

А потом пришла агония. Лавиной обрушилась сверху, и вместо спасительного ледяного онемения Кира ощутила каждый пострадавший миллиметр своей оболочки. Каждую трещину в ставших родными костях. Неестественно вывернутую ногу. Впивающийся в спину острый камень. Распоротый этим же камнем бок.

Сморгнув слёзы, Кира с трудом повернула голову в сторону звуков и наконец увидела, кто прервал их путешествие и, кажется, стал причиной её скорой смерти.

Дэшшил Наездник огромной бронзовой рукой прижимал к земле уступающего ему и в размерах, и в силе Таруана Ши, одновременно отмахиваясь от Шасы, что бросалась на недруга со спины в попытке не то ударить его, не то оттащить. А чуть дальше Чешка, расправив огромные алые крылья, удерживал в стороне от хозяина всех трёх рычащих аскалов.

Неправильно. Так не должно быть.

Кира открыла рот, сама не зная, что собирается сказать, да это оказалось и неважно. Из горла вырвался только хриплый стон, а потом глаза опять заволокло слезами.

Умирать вот так, по глупости, без причины — уже второй раз! — было жутко обидно. Уж лучше тогда и правда было полечь в битве за правое дело, а не свернуть себе шею, потому что один придурок решил, будто ей грозит опасность, и возжелал спасти.

Да, Кира наконец расслышала, что Дэшшил выплёвывал в лицо серебряному. Спаситель чёртов.

— …щить по темноте! На аскалах! Да проще б сразу придушил, чем…

Она опять застонала, и на сей раз, кажется, была услышана, поскольку Дэшшил умолк и гневное шипение Шасы прекратилось.

— Твою же…

Кира не видела, но почувствовала, что над ней склонились. Затем щеки коснулась обжигающе горячая ладонь, а другая, маленькая и холодная, прижалась к груди прямо над заикающимся сердцем.

— Шаса, не лезь, — раздался голос Таруана.

— Хочешь, чтоб она сдохла, тогда могу отойти!

Воздух пробивался в лёгкие с боем, раздирая горло когтями.

— Сёстры… как так вышло? — просипел Дэшшил. — Почему зверь не удержал?

— Ты сдёрнул меня с вожака, гладыш! Обездвижил остальных!

— Девку же твою удержал…

— Ты…

— Отойдите оба! — рявкнула Шаса. — Вы ей дышать не даёте!

Кира знала, что мужчины послушались. До того над ней словно нависали чёрные тяжёлые тучи, грозя в любой миг пронзить молнией, а теперь они рассеялись. И дышать и вправду стало легче.

Пусть и совсем чуть-чуть.

— Слышишь меня? — напряжённо спросила Шаса, прижав к её груди вторую ладонь.

Кира попыталась кивнуть, но, похоже, сумела только нелепо дёрнуться.

— Хорошо. Слушай внимательно. Я не в силах тебя вылечить. Я могу лишь видеть и скрывать потоки, но не управлять ими.

Детский голос звучал так по-взрослому серьёзно, что на место обиды за столь идиотскую смерть наконец пришёл страх. И дикое животное желание вцепиться в руки маленькой бронзовой девочки, попросить не отпускать, удержать…

— Но ты можешь справиться сама, — продолжила Шаса. — Это просто. Наверное. Я подсоблю.

Просто. Наверное. В памяти всплыл момент с больным старейшиной, но паника быстро унесла воспоминания прочь, затмевая разум.

— Только не бойся и не нервничай. Тебе подвластна вся энергия мира. Веришь?

Кира верила. Знала наверняка. Но сейчас чувствовала лишь боль и никак не могла понять, в какую сторону тянуться, чтобы ухватиться за заветные нити магии…

— Я вижу самые серьёзные раны, — вновь заговорила Шаса. — Там поток энергии прерывают чёрные пятна. Я буду класть туда руки, а ты тянись за мной. Всё получится. Я твой проводник…

Проводник. Дорога. Цель.

Кира чувствовала детские ладошки на своём боку. И взывала — к силе, к Сёстрам и Брату, в которых так до конца и не уверовала, несмотря на все чудеса этого мира, и к собственному рассудку, который явно норовил уплыть вдаль.