Обольщение ангела

— Всем добрый день, — поздоровалась в ответ Роберта.

— Добрый день, кузина Роберта, — дружным хором отозвались пятеро девочек.

— Я видела у пристани причалившую барку, — заметила Роберта, пытаясь — но безуспешно — скрыть волнение, сквозившее в ее голосе. — Значит, у нас есть компания?

— Сегодня утром лорд Кэмпбел вернулся из Хэмптон-Корта, — сказала леди Келли. — И тут же пошел спать. Бедняга признался, что все эти дни спал не больше пяти часов.

— Понятно. — Волна ревности захлестнула Роберту, и прежняя тяжесть снова вернулась на сердце. Ее муженек пировал при дворе Тюдоров с красавицами, у которых не было на теле дьявольской отметины.

— Хочешь поиграть с нами в саду? — спросила ее Блис.

Роберта отрицательно покачала головой:

— Нет, может быть, попозже.

— Только не кричите, — предупредила их леди Келли, поднимаясь, чтобы уйти. — Я не хочу, чтобы вы разбудили маркиза.

Роберта уселась в теткино кресло, сложила руки на коленях и стала ждать, когда проснется Гордон. Он так и не появился, и вся вторая половина дня тянулась для нее дольше, чем все предшествующие четыре, взятые вместе!

Когда пришло время ужина, Роберта уже глаз не сводила с входной двери. Эти четыре дня ожидания да еще сегодняшний томительный день вконец расстроили ей нервы. Спрятав руки на коленях, она яростно терла большим пальцем «дьявольский цветок». Конечно же, Гордон присоединится к ним за ужином. Мужчине ведь нужно поесть, не так ли?

Но когда появился мажордом, леди Келли приказала ему:

— Будьте добры, отнесите поднос с ужином маркизу наверх в его комнату.

— Не беспокойтесь, Дженингс, я сама отнесу, — сказала Роберта, вскочив со стула. И, взяв поднос, заторопилась из зала, не замечая улыбок, которыми обменялись ее тетка и дядя.

С подносом в руках она остановилась перед дверью в спальню Гордона. Перехватив поднос поудобнее, она потянулась к двери, но на мгновение задумалась.

«Должна ли я постучать?» — спросила она себя.

Нет, ответил ей внутренний голос.

Призвав на помощь все свое самообладание, Роберта открыла дверь и вошла в комнату. Потом закрыла за собой дверь, чтобы отрезать путь к отступлению.

Таинственные сумерки за окном оставляли комнату в полумраке. Единственная свеча горела на ночном столике.

Парчовый полог кровати был отдернут, но она не могла разглядеть лицо спящего и медленно приблизилась к кровати. Поставив поднос на ближайший столик, она повернулась, чтобы посмотреть на своего мужа, и едва не обмерла от той пленительной картины, которую увидела.

Укрытый одеялом до пояса, Гордон лежал на спине с обнаженной грудью, мерно поднимавшейся во сне. Лицо его было по-мальчишески уязвимым, хотя в нем и чувствовалась сила, а растрепанные волосы разметались по подушке.

Затаив дыхание, Роберта рассматривала его красивые черты. Его крепкий подбородок, его чувственные губы, словно бы созданные для поцелуев; широкие брови и прямой нос дополняли впечатление. Скользнув взглядом ниже, она остановилась на его груди, сильной и мускулистой, покрытой курчавыми волосами, и ей захотелось дотронуться до него, ошутить, как его мышцы напрягутся под ее ладонями.

Остановившись взглядом на пограничной линии, там, где его тело было прикрыто одеялом, она спросила себя, а есть ли на нем хоть что-нибудь. Может, это тонкое одеяло — единственная преграда между нею и им? Эта дразнящая, искусительная мысль и напугала, и в то же время взволновала ее.

Словно ощутив ее присутствие, Гордон вдруг приоткрыл глаза и сонным голосом спросил:

— Что ты тут делаешь, Ливи?

— Кто такая Ливи? — требовательно спросила Роберта. Ее голос слишком громко прозвучал в тишине комнаты.

Гордон шире открыл глаза и, присмотревшись к ней, с улыбкой зевнул:

— А, это ты, ангел. Доброе утро.

— Сейчас вечер, — парировала Роберта. Она сложила руки на груди и сдвинула брови, чтобы показать свое раздражение. — Ты приехал в Англию развлекаться при дворе или ухаживать за мной?

— А ты, я вижу, скучала по мне, — заметил он.

— Скучала по тебе? — фыркнула она. — Не льстите себе, милорд. Вы у меня как бельмо в глазу.

— Так, значит, я расту на тебе? — с кривой ухмылкой пошутил Гордон.

— Вы очень забавны, милорд.

— Сядь-ка рядом со мной, — предложил он, похлопав по постели. — Я тебя не съем.

Роберта вскипела от его самодовольного насмешливого тона.

— Нет уж, спасибо, — ответила она, вызывающе вздернув подбородок. — Вот поднос, чтобы ты подкрепился после дворцовых гулянок и попоек. Отощал, наверное, в течение долгих дней и изнурительных ночей. — Она решительно пересекла комнату, а подойдя к двери, бросила ему напоследок: — Надеюсь, не подцепил ничего дурного у этих потаскушек.

Кипя гневом, она захлопнула за собой дверь и пошла по коридору дальше, к своей собственной комнате, но смех Гордона еще долго звучал у нее в ушах. А после этого провела бессонную ночь, изводя себя вопросами, кто такая эта Ливи.

На другой день Роберта проснулась позднее обычного. А тяжесть на сердце заставила ее проваляться в постели почти до самого обеда.