Обольщение Евы Фольк

И все же, что-то во всем этом было не так. Еву почему-то не покидало чувство, что порядок, установленный государством, — не совсем правильный. Но что она в этом понимала? Кроме того, никто вокруг не жаловался.

Ева много слышала о радикалах из «Исповедующей Церкви», но их, похоже, больше интересовала защита своих прав, чем евреев. А остальной христианский мир просто молчал. Даже Папа Римский. Но, как бы там ни было, что могла сделать простая домохозяйка из Вайнхаузена? В конце концов, Ева пришла к выводу, что самое лучшее — предоставить решать все эти запутанные вопросы государству. Это было точно по-христиански.

Началась радиотрансляция. Под оглушительные аплодисменты приветствующего Фюрера Рейхстага Ева устроилась поудобнее в своем мягком кресле с чашкой английского чая в руке и плотнее закуталась в свой теплый халат. Из динамика раздался знакомый каждому немцу голос Гитлера.

Сегодня, спустя шесть лет, я с дерзновением обращаюсь к Рейхстагу великой Германии. Мы, как ни одно другое поколение, способны во всей полноте осознать смысл этих истинных слов: «Мы свидетели великих перемен по Божьей благодати…»

Ева кивнула. Тон Гитлера стал более жестким.

Национал-социалистическое государство не закрыло церкви, не препятствует поклонению и никогда не предпринимало никаких попыток повлиять на форму богослужения. Оно не вмешивается в вопросы вероисповедания какой-либо конфессии. В национал-социалистическом государстве каждый волен следовать собственным религиозным убеждениям. Тем не менее, если священнослужители вместо того, чтобы быть Божьими слугами, начинают использовать свое положение для оскорбления Рейха, его институтов или лидеров, национал-социалистическое государство, безусловно, принудит их осознать, что с попытками разрушить государственный строй мириться никто не будет…

Ева налила себе еще чая. В том, что сказал Гитлер, был смысл. Подавшись вперед, она внимательно слушала заверения Фюрера в других вопросах.

Германия не питает ненависти к Англии, Франции или Америке. Все, чего мы хотим, — это мира и спокойствия. Все народы вскоре поймут, что национал-социалистическая Германия не желает вражды с другими странами, и что утверждения о наших планах нападения на соседей — это ложь, используемая беспринципными спекулянтами для спасения своих капиталов.

Если не считать войны за независимость Соединенных Штатов, немецкие солдаты никогда не сражались на земле Америки, в то время как американцы прибыли в Европу для подавления великого народа, который боролся за свою свободу. Не Германия напала на Америку, а Америка — на Германию, и произошло это, как выразился комитет американской палаты представителей, «исключительно по капиталистическим мотивам, без какой-либо другой причины».

Одобрительно кивая головой, Ева откинулась на спинку кресла. Голос Фюрера вдруг стал саркастическим.