Обольщение по-королевски

Анджелина протянула руку и провела пальцем по одному из многочисленных круглых пятен, оставленных на поверхности стола днищами кружек или стаканов.

Воцарилась напряженная тишина. Наконец, не выдержав, Анджелина произнесла:

— Вы не знаете, как долго вы пробудете в наших краях?

— Столько, сколько потребуется, — он бросил на нее свой кривой взгляд из-под густых нависших бровей, сощурив единственный зрячий глаз. — Вы беспокоитесь о том, что будет с вами, когда мы уедем? Не стоит. Рольф по-царски вознаградит вас.

У Анджелины вырвался непроизвольный смешок.

— Да он просто образец совершенства, ваш принц!

— Вы сомневаетесь в моих словах? Я клянусь, что раз вторгшись в вашу жизнь, он уже никогда не покинет вас на произвол судьбы.

— Если вы думаете, что я мечтаю о местечке в его обозе, вы ошибаетесь, — ее двигающийся по столу палец задрожал, и она сжала руку в кулак.

— Вы боитесь его?

— Конечно, нет.

Он пристально вгляделся в нее, размышляя о чем-то.

— Я сам бывало испытывал страх перед ним, временами, когда он сильно пил. А вы — слабая беззащитная женщина. Конечно, у вас есть причины бояться его.

Он улыбнулся и откусил огромный кусок от своего бутерброда, запивая его из кружки. Проглотив все это, Густав вытер рот тыльной стороной ладони.

— У него все зависит от расположения духа. В общении с Рольфом надо держать ухо востро, отвечая острым едким словом на каждое его замечание. Это заставляет его задумываться, отвлекает от черных мыслей, что безусловно полезно ему именно сейчас.

— Значит, я должна еще и развлекать его? Несомненно, если бы я умела танцевать, это было бы воспринято здесь с восторгом!

Он пристально посмотрел на Анджелину, слегка повернув голову, чтобы лучше разглядеть ее.

— Вы шутите, но если бы вы могли отвлечь его хотя бы на короткое время от мучительных мыслей, вы бы заслужили нашу бесконечную благодарность, благодарность его верных друзей.

— Можно подумать, я здесь исключительно с этой целью!

— Вы такая же невозможная, как сам Рольф, — проговорил ветеран, швыряя на пол оставшуюся от бутерброда корку хлеба и откидываясь на спинку деревянного жесткого кресла с кружкой в руках. — Может быть, вы лучше поймете его, если побольше узнаете о его жизни.

И за этим вступлением последовал длинный, довольно бессвязный рассказ со множеством отступлений и едкими замечаниями по ходу повествования в адрес некоторых упоминаемых персон.

Появление на свет Рольфа, второго сына шестого в их жизни короля Рутении, стоило жизни его матери, умершей от родов. Болезненный, нервный ребенок был передан на попечение нянюшек, в то время как воспитанием его старшего крепкого и здорового брата, наследника трона, занимался сам отец. Образованием Максимилиана с младых ногтей руководила целая плеяда учителей, каждый из которых был светилом в своей области знания.

Когда Рольф подрос, для его обучения пригласили одного венецианского ученого, человека довольно эксцентричного, со множеством странностей. Он имел эстетические наклонности и отличался страстной любовью к поэзии и благоговением перед наукой. Его занятия с Рольфом проходили на лоне природы. Они включали в себя физические упражнения и своего рода диету — простую свежую пищу. Слабый ребенок вырос в сильного, образованного юношу, сообразительного и подвижного. Но хотя Рольф мог заткнуть за пояс Максимилиана в любой дискуссии своим красноречием и обширными знаниями, и хотя он мог одержать верх над ним в пяти видах военных поединков и спортивных состязаний из шести, — легкость и изящество, с которыми он это делал, не производили никакого впечатления на отца-короля. Он решил для себя раз и навсегда, что Максимилиан на голову выше Рольфа, и тот побеждает старшего брата только благодаря своему коварству и мошенническим уловкам.

Максимилиан не держал зла на Рольфа из-за его превосходства. Оба брата были довольно дружны, пока не стали молодыми людьми и не обзавелись своими свитами и обязанностями в обществе.

Рольф был исключен из многих сфер жизни королевского двора и постепенно связался с цыганами и тому подобной публикой; он вечно попадал в какие-то истории, ввязывался в сомнительные дела, только чтобы дать выход неуемной бьющей через край энергии. Так он колесил по всей Европе вместе со своей подобранной ему под стать свитой, дерясь на дуэлях, прожигая жизнь в попойках и на пирах, посещая время от времени своего русского дедушку, который обожал дикого безрассудного внука и передал ему собственный герб, на котором была изображена голова ощерившегося волка. Рольф встречал иногда брата в Париже, Венеции или Риме. Что же касается Рутении, то туда он наезжал крайне редко.

За несколько недель до гибели брата до Рольфа дошли тревожные слухи, упорно ходившие в обществе. Якобы существовала целая группа людей, мечтавших изменить порядок престолонаследия в Рутении, и будто бы эти люди не остановятся ни перед чем, даже перед подкупом наемных убийц, только чтобы устранить короля и прямых наследников трона.