Обольщение в красном

Себастьян стал вспоминать, что ему известно о семье Хораса, не считая того, что он узнал за последние часы об Одрианне. Он видел похороны Хораса, которого опустили в могилу на неосвященной церковью земле, потому что он покончил жизнь самоубийством. Проводить его в последний путь пришло совсем мало народу. У человека, которого при жизни публично осудили, много друзей не бывает.

Себастьян видел вдову в черном платье. С ней пришли две девушки. Одна из них шла рядом с матерью, разве что за руку ее не держала. Другая стояла поодаль — возможно, она сильно горевала и испытывала потребность в одиночестве. Он находился на некотором расстоянии от этой маленькой группы, так что заметил лишь то, что у всех женщин были темные волосы.

В тот день Себастьян следил за похоронами, надеясь, что кто-то из заговорщиков под видом друзей или родственников придет проститься с покойным. Впрочем, лишь несколько человек, собравшихся вокруг могилы, привлекли его внимание, и это точно не были женщины.

Жена и дочери потеряли не только мужа и отца. В последующие месяцы женщинам Келмслей пришлось весьма тяжко в финансовом отношении. Правда, Себастьян особо не задумывался о последствиях самоубийства для этих невинных душ. Честно говоря, он вообще о них не думал.

И вот теперь одна из них лежит рядом с ним на постели, в комнате, где им не следует даже находиться наедине.

Интересно, подумал Себастьян, мировой судья окажется человеком разумным или глупцом?

Ожидающий их разговор мог завершиться лишь двумя вариантами. И оба варианта не принесут мисс Келмслей ничего хорошего.

Стук в дверь прозвучал как-то слишком резко. Себастьян тут же пробудился от чуткого полусна, который, кажется, только что охватил его. Когда он встал с кровати, в глазах у него на мгновение потемнело от вызванной раной боли. Себастьян выглянул в окно. Сквозь полуприкрытые ставни в комнату едва проникал серый свет. Скоро рассветет.

Мисс Келмслей тоже поднялась. Расправив юбку, она застелила постель, а потом подошла к крючку, на котором висел плащ. Себастьян подождал, пока она накинет его. Одрианна попыталась быстро пригладить перед зеркалом взъерошенные волосы.

Стук раздался снова. Их глаза встретились. Одрианна казалась печальной и покорной, к тому же она явно испытывала смущение после проведенной вместе ночи. Без сомнения, за ночь она поняла, какими последствиями для нее чревата сложившаяся ситуация.

Себастьян распахнул дверь. За ней оказался Хоксуэлл, а не владелец гостиницы.

— Я настоял на том, чтобы именно я первым пришел сюда, — сказал он.

— Молодец! Спасибо!

— Мировой судья уже внизу, — сообщил Хоксуэлл. — Вы сами спуститесь или лучше ему подняться сюда?

— Здесь не самое лучшее место для разговора с ним, но, боюсь, выбор у нас невелик, — промолвил Себастьян. — И нам не нужны слушатели.

Хоксуэлл кивнул.

— Как твоя рука? — спросил он.

— Я же говорил, что это всего лишь царапина. Если ты согласишься и дальше помогать нам, то, пожалуйста, узнай, когда в Лондон отправляется первая карета, и дай мне знать, — попросил лорд Себастьян.

Хоксуэлл быстро ушел, а Себастьян снова закрыл дверь.

— Девять часов, — промолвила мисс Келмслей. — Именно в это время отправляется первый экипаж. Я сама собиралась уехать в нем.

Одрианна удачно скрывала свою нервозность. Если не считать того, как она сильно сжимала руки, и меланхоличного выражения в ее глазах, никто бы никогда не догадался, что ей вскоре предстоит разговор с мировым судьей.

Волосы у нее были темно-каштанового цвета. Но красноватого оттенка пряди было видно даже сейчас. Ее зеленоватые глаза так и манили к себе. Теперь, при слабом естественном освещении, Себастьян понял, что у мисс Келмслей правильные черты лица и из-за этого она была хороша какой-то особенной зрелой красотой. Хорошенькой он бы ее не назвал — скорее, привлекательной.

Настолько привлекательной, что Себастьяну понадобилось замереть на мгновение, вспоминая их поцелуй. Потом он подвинул стул боком к камину так, чтобы сидящий на нем человек все равно смотрел на огонь.

— Прошу вас, сядьте сюда, — попросил Себастьян. — Войдя в комнату, судья поймет, что вы — леди, и это повлияет на весь разговор.

Она повиновалась. Себастьян взял пистолет, всю ночь пролежавший на столе, и положил его на каминную полку, где он не сразу попадался на глаза.

В дверь опять постучали, правда, не так резко, как стучал Хоксуэлл. Эта некоторая робость внушала надежду.

Сэр Эдвин Томлисон был высоким и очень худым, его густые черные волосы кое-где уже тронула седина. Нерешительно сжатые губы, то, как он представился, входя в комнату, многое сказали Себастьяну. Без сомнения, статус мирового судьи доставлял ему удовольствие, однако его обязанности, связанные с выполнением служебного долга и установлением правосудия, не были ему милы.

— Лорд Себастьян Саммерхейз… — Сэр Эдвин поклонился. — Однажды мне выпала честь познакомиться с вашим братом — еще до того, каком пошел на войну и… — Его голос дрогнул. Лицо сочувственно сморщилось.