Обольститель

- Но Олдридж отказался от сотрудничества, и мы не знаем, был ли это поступок порядочного человека или же тут что-то другое. - Купер смачно сплюнул. - Послушайте моего совета, Ленстон: заткните вашу совесть подальше. Ньюгейт <Лондонская> - отвратительное местечко, уж поверьте моему опыту.

- Черт, - пробормотал Ленстон, потирая виски. - Ведь я всегда был предельно осторожен. Это было за десять дней до начала первых весенних состязаний, на рассвете. Вокруг ни души. Мы находились в дальнем конце конюшни, в пустом загоне. Какой бес дернул Олдриджа встать в такую рань и пойти посмотреть на своего жеребца?

- Не знаю, кто его дернул, но догадываюсь, кто с ним покончит.

- Хватит! - взорвался Ленстон. - Я согласился с вашим предложением, но это не значит, что я должен выслушивать ваши идиотские шутки.

- Как вам угодно, - фыркнул Куп.

- Кроме того, мы не должны забывать о дерби. Свяжитесь с Арчером и Перришем и пошлите их завтра в Эпсом к семи утра.

- Они там будут.

- Хорошо. - Ленстон повернулся и вышел из загона. Вжавшись в стену конюшни, Блейкер дождался, когда граф сел в свой экипаж, и поспешил к Саксону с докладом.

***

- Очень неплохо для любителя, милорд, - весело сказала Николь, вручая Дастину чашку чая и опускаясь рядом с ним на диванчик. - Сегодня утром я обошла вас всего лишь на каких-то пять корпусов, и это при том, что вы дважды пытались вытеснить меня с дистанции на поворотах, а три раза подрезали на прямой. По сравнению со вчерашним днем, когда вы отстали на семь корпусов, это явный прогресс. Уверена, что ваши успехи могли бы быть еще более впечатляющими, если бы не ваши раны.

Дастин усмехнулся, поставил чашку на столик и, обняв Николь, притянул ее к себе.

- Твой отец прав: ты - нахальная девчонка, - сказал он, зарываясь лицом в волосы Николь.

- Благодарю вас, сэр. - Она теснее прижалась к Дастину, наслаждаясь редкими минутами уединения. - В устах мужчины, от одной улыбки которого женщины падают в обморок, этот комплимент не имеет цены.

- Падают в обморок? О Боже! - расхохотался Дастин. - Похоже, ты говорила с Арианой!

- Говорила, но она лишь отметила перемены, которые видит в тебе. Мы не касались твоего прошлого.

- Что толку говорить о прошлом? - тихо сказал Дастин. - Ты мое настоящее и будущее. Я изменился и чувствую это. Подожди - и сама убедишься. Я собираюсь стать самым примерным мужем во всей Англии, а может быть, и в мире. О, я не остановлюсь ни перед чем, пока не докажу тебе свою преданность.

- Так не откладывайте, милорд. Я с нетерпением жду доказательств.

Дастин вздохнул и только крепче обнял Николь.

- Господи, Николь, как же долго мы не были вдвоем!

В ответ на эти слова Николь затрепетала, но заставила себя ответить почти безразличным тоном:

- Одиннадцать дней, милорд.

- Целая вечность! - воскликнул Дастин, покусывая ухо Николь. - Дерби, если я в ближайшее время не смогу насладиться близостью с тобой, то сойду с ума!

Николь тихонько засмеялась:

- Дастин, прошу тебя! Папа и Салли на кухне. Если они нас услышат...

- Они не услышат, - безмятежно ответил Дастин. - Салливан приехал менее двух часов назад. Они не виделись с твоим отцом две недели и делятся новостями, не обращая на нас ни малейшего внимания. - Рука Дастина скользнула к груди Николь. - Позволь мне только дотронуться для тебя.

Обреченно вздохнув, Николь придвинулась ближе и до боли закусила губу, так как пальцы Дастина принялись поглаживать ее отвердевшие соски.

- Мне нравится, как ты реагируешь на мои ласки, - прошептал Дастин, не прекращая своих движений.

И вновь иглы блаженства стали покалывать тело Николь, ее лоно увлажнилось. Дастин глухо застонал, задышал прерывисто, отчего Николь совершенно расслабилась, готовая принять его. - Я почти чувствую, как ты смыкаешь ноги у меня на спине.

- Дастин... - Николь приникла головой к его плечу. - Не надо.

- Не надо? Не надо касаться тебя? Или говорить о том, до чего восхитительно ощущать себя в тебе, такой горячей и влажной.

Николь начала задыхаться.

- Замолчи! Это невыносимо...

- Подожди немножко, любимая. Я буду говорить тебе такие вещи, что ты себе и представить не можешь. - Повернув Николь к себе лицом, Дастин приподнял ее голову и заглянул в глаза. - И не вздумай помышлять о спасении души в первый месяц нашей супружеской жизни, потому что я намерен все это время заниматься с тобой любовью. И это будет только пролог. Перепробовав все существующие способы любви, мы станем изобретать новые.

- Кажется, я умру от нетерпения, - призналась Николь, обнимая Дастина за шею.

- Я тоже, - сказал Дастин и приник к губам Николь. Их поцелуй прервал настойчивый стук в дверь. Николь и Дастин отпрянули друг от друга. Стук повторился.

- Это, должно быть, Трент или Саксон, - сказал Дастин, вставая с дивана.

Николь тоже вскочила, поправила кепочку и направилась вслед за Тайрхемом в прихожую. Уголком глаза она заметила, что отец и Салли притаились за кухонной дверью.

Дастин подошел к входной двери.

- Это Саксон, - раздался знакомый голос. Приоткрыв дверь, Дастин убедился, что это действительно Саксон, и впустил его.

- Что случилось? В замке...

- Нет, милорд. Там все в порядке. - Саксон закрыл за собой дверь и прошел в коттедж. - Мисс Олдридж, - поздоровался он с Николь, кивнул Нику и вдруг насторожился, заметив Салли.

- Саксон, это мистер Салливан, - произнес Дастин.

- А-а! - протянул Саксон.

- Мистер Саксон - детектив, которого нанял лорд Тайрхем, - пояснил Ник своему другу.

- Вам удалось что-то узнать? - спросил Салли. Саксон взглядом попросил у Дастина разрешения продолжать.

- Говорите свободно, - позволил маркиз.

- Хорошо, сэр. - Детектив достал из внутреннего кармана несколько листков и, нахмурив брови, пробежал глазами написанное. - Блейкер только что представил мне доклад, содержащий прямые улики. По-видимому, этот Куп - его полное имя Купер, он, между прочим, отбыл срок в Ньюгейте, - принимал сегодня посетителя. И хотя Блейкер, находясь с внешней стороны конюшни, слышал лишь обрывки их разговора, тем не менее услышал достаточно. Собеседники несколько раз упоминали Олдриджа, а также Арчера и Перриша. Блейкер считает, что они разрабатывали какой-то план, в котором фигурирует Стоддард.

- Проклятие! - вскричал Дастин. - Кто же этот таинственный посетитель Купера?

- Граф Ленстон, - последовал ответ. Дастин побледнел так, что на него было страшно смотреть.

- Ленстон? - повторил он. - Вы уверены?

- Да, сэр. И это еще не все: покинув конюшни, Блейкер, прежде чем представить мне отчет, навел кое-какие справки. Граф Ленстон задолжал очень крупную сумму денег. Короче говоря, он банкрот. Так что побудительные мотивы для шантажа тут налицо.

- Ленстон! - прищурившись, пробормотал Ник. - Милорд, ведь именно его я видел тогда с Купером. Это было в Ньюмаркете месяц назад, как раз перед началом первых состязаний весеннего сезона. Перед рассветом я зашел в конюшню проведать Оберона. Последние день-два он был немного не в себе. Я услышал тихие голоса в соседнем загоне. Естественно, меня заинтересовало, кто это выбрал столь неподходящее место для переговоров. И я заглянул туда. Там оказались граф Ленстон и тот человек со шрамами на руке. Вероятно, они секретничали, поскольку сразу же замолчали, как только увидели меня. Я тут же ушел, но, помню, подумал: странно, что у аристократа могут быть какие-то дела с этим головорезом. Но потом я решил, что это не мое дело, и выбросил эту встречу из головы. До настоящей минуты.

- Почему же они решили преследовать вас? - с недоумением спросил Дастин. - Только по одному подозрению? Граф... не могу поверить, что говорю о Ленстоне! Ведь мы с ним старые приятели. - Он горько рассмеялся. - По крайней мере я так думал. Хороший же я знаток человеческой натуры!

Николь нежно прикоснулась к его руке.

- С моей точки зрения - хороший. Так что не стоит себя казнить. Видимо, граф весьма искусно скрывает от окружающих свое истинное лицо.

- Я встречался с ним две недели назад в Ньюмаркете. Мы говорили... Дастин внезапно замолчал и схватил Николь за руку. - Мы говорили о Стоддарде. Ленстон задавал много вопросов. Я еще похвастался, что мы без труда выиграем дерби. Если сопоставить наш разговор с сообщением Блейкера, мой приятель намерен участвовать в дерби.

- Наверняка, милорд, - заметил Саксон, извлекая очередной листок.- Вот календарь скачек, он подтверждает ваше предположение. - Саксон протянул листок Дастину. - Ваша уверенность в победе не убедила графа.

- Он ставит Демона, - пробормотал маркиз, изучая список. Замечательный жеребец.

- А кто жокей? - полюбопытствовала Николь.

- Бейкер.

- Бейкер - очень хороший жокей, - сказал Олдридж. - У Ленстона есть все шансы выиграть дерби, если Ники не примет участия в скачках.

- Но я буду выступать, - вздернула подбородок Николь.

- Другого от вас и не ожидают, - громко заявил Саксон, - но... с одним условием.

- Они потребуют, чтобы я проиграла скачки?

- Да, мисс. Есть опасность, что они завтра предпримут попытку надавить на вас.

- Ну и пусть! Я не стану с ними сотрудничать.

Несмотря на общую тревогу, Саксон расплылся в улыбке:

- Я почему-то тоже так подумал.

- Николь... - начал было Дастин.

- Дастин, - сказала Николь твердо, - не проси меня отказаться от участия в скачках, тем более проиграть их. Вы с папой знаете, как много для меня значит победа в дерби.

В комнате воцарилось тягостное молчание, которое было нарушено Саксоном.

- Простите, милорд, но есть еще один вопрос, который нам следует обсудить, - доказательства. Ведь кроме сообщения Блейкера у нас ничего нет. Правда, Олдридж видел графа с Купером, но сам по себе этот факт ни о чем не говорит. Преступники, конечно, могли подумать, что Олдридж услышал больше, чем надо, и поэтому намерены от него избавиться. Но с исчезновением Олдриджа никаких попыток покушения на его жизнь не предпринималось. Значит, на сегодняшний день преступниками, действительно применившими насилие, являются Арчер и Перриш. Но в заговор втянуто большее число людей, включая и того, кто обосновался здесь, в Тайрхеме. Не забудьте, мы еще не вышли на его след, - добавил Саксон, многозначительно посмотрев на Николь. - Я сдержал свое слово, мисс Олдридж. Последнюю неделю я наблюдал за Раггертом. Он действительно очень высокого мнения о своей особе, но в его поведении я не усмотрел ничего противозаконного или неподобающего. Он покидал поместье только однажды, в свой выходной день. Так что вопрос о Раггерте остается открытым. - Саксон повернулся к Дастину: - Что вы скажете, милорд?

- Мой ответ вам известен, - сказал Дастин. - А что предлагаете вы?

- Предоставим лорду Ленстону возможность самому себя выдать. Пусть Арчер и Перриш встретятся со Стоддардом, он им откажет, и граф начнет паниковать. Проникнуть в Тайрхем и причинить Стоддарду вред ему не удастся. Так что Ленстону придется отказаться от участия в дерби и, стало быть, потерять деньги. Значит, он вынужден будет действовать. Трудно предугадать, что предпримет человек, загнанный в угол, но...

- Но мы будем там и проследим за ним, - подхватил Дастин.

- Совершенно верно, милорд.

- Правда, у нас нет гарантии, что Ленстон чем-то себя выдаст.

- И полиция не сможет его арестовать, не имея прямых доказательств.

Дастин задумчиво кивнул, просчитывая возможные ходы. Но тут он поймал умоляющий взгляд Николь и, медленно повернувшись, посмотрел на Ника Олдриджа.

- Если Саксон переберется в ваш коттедж, поедет с нами в Эпсом и ни на минуту не будет покидать Николь, если я пообещаю вам убить каждого, кто захочет причинить Николь вред, вы согласитесь на ее участие в скачках?

- А вы? - бросил в ответ Ник. - Вы же любите ее!

- Именно поэтому я говорю - да.

Ник, казался, пребывал в полном смятении.

- Папа! - взмолилась Николь. Глаза ее были полны слез. - Мы ведь придумали Олдена Стоддарда именно по той причине, что ты отказался поступиться своей порядочностью. Почему же я должна вести себя иначе?

- Хорошо, - сдался Ник, рубанув воздух рукой. - Вероятно, за эти дни я постарею лет на десять, но делать нечего. Согласен.

- Спасибо, папа! - Подбежав к отцу, Николь крепко его обняла, а затем, шагнув к своему будущему мужу, приподнялась на носках и звонко чмокнула его в щеку.

Глава 17

- А вот и лорд Тайрхем!

При звуке голоса Ленстона Дастина передернуло, хотя присутствие графа в Эпсоме не было для него неожиданностью. Дастин находился на трибунах с самого утра и был готов к встрече с Ленстоном. По утверждению Саксона, граф должен был появиться именно сегодня, чтобы отвлечь внимание Дастина и дать возможность Арчеру и Перришу без помех побеседовать со Стоддардом.

- Доброе утро, Тайрхем!

Дастин повернулся к человеку, которого много лет называл другом, и одарил его улыбкой, изобразив на лице искреннее удивление:

- Привет, Ленстон. Вы уже здесь? Ведь состязания начнутся только завтра.

- Хочу присмотреться к соперникам, - ответил граф. - Особенно к вашему Стоддарду. Надо признаться, его искусство верховой езды производит впечатление.

- Согласен, - усмехнулся Дастин, подавляя страстное желание придушить Ленстона на месте. Он невольно бросил взгляд на Николь, которая направлялась к ипподрому в сопровождении Брекли и Раггерта. В дальнем конце Дастин заметил Саксона, который неотрывно следил за Николь. - Скажите, Ленстон, обернулся к графу Дастин, - почему вас так интересует Стоддард?

- Разве я вам не объяснил? Кстати, хочу предупредить вас: у Стоддарда будет сильный соперник.

- В самом деле? Кто же?

- Бейкер.

- Бейкер? Я полагал, он в отпуске - наслаждается своей победой в Ньюмаркете.

- Был в отпуске, но я убедил его вернуться пораньше, и он об этом не пожалеет. Бейкер выступит на моем Демоне. Не мог же я не ответить на ваш вызов.

- Что-то я не припомню никакого вызова.

- Да нет же, вы его сделали. Не прямо, конечно, - это не в вашем стиле. Но вы заявили, что Стоддард непобедим. Я тоже захотел попытать счастья, особенно если вспомнить поразительные результаты, которые показывает в этом сезоне Демон. Этот жеребец победил во всех скачках, в которых участвовал. Так что ваш вызов принят, друг мой.

- Отлично. - Дастину потребовалось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не размазать по физиономии Ленстона его нахальную улыбочку.

- Тайрхем, - спросил граф, склонив голову набок, - мое решение вас расстроило?

- О, нисколько! - непринужденно отозвался Дастин. - Напротив, нам со Стоддардом это поможет более трезво взглянуть на свои возможности. Но если мы все же выиграем, то это будет не просто победа, а настоящий триумф.

- Ну что ж! - Улыбка сошла с лица Ленстона, и он еще раз пристально посмотрел в дальний конец ипподрома. - Посмотрим, кто первым придет к финишу.

- Не заключить ли нам маленькое пари? - любезным тоном предложил Дастин. - Скажем, на пятьсот фунтов?

- Почему бы и нет? - отозвался Ленстон, и глаза его блеснули.

- Значит, договорились.

Ленстон бросил очередной взгляд на ипподром.

- Скажите, Тайрхем, Стоддард будет участвовать только в этом дерби? Ведь после Эпсома через несколько дней пройдут соревнования двухлеток. Почему бы вам не заявить своего жокея еще и на эти состязания?

Дастина захлестнула волна гнева, но он не подал вида, что страшно раздражен. Этот мерзавец собирается навсегда закабалить Стоддарда!

- Об этом не может быть и речи, - сказал он. - Стоддарду будет необходим отдых.

- Возможно. Но сегодня последний день подачи заявок. Уверен, что судьи пойдут вам навстречу и позволят зарегистрировать Стоддарда в последнюю минуту.

Дастин пропустил мимо ушей сарказм, прозвучавший в словах Ленстона.

- Что ж, я подумаю.

- На вашем месте я бы поступил именно так. К тому же этот юноша наверняка не будет возражать против того, чтобы подзаработать лишнюю сотню фунтов. - Ленстон в который уже раз оглянулся на ипподром. Дастин заметил, как блеснули глаза графа. - Я должен идти. Хочу лишний раз убедиться, что Демон готов к победе. До встречи, дружище.

- Всего наилучшего, - по привычке произнес Дастин. Он почувствовал тревогу. Уж очень спешно Ленстон покинул ипподром. Значит, Арчер и Перриш уже успели встретиться с Николь. И не Саксону, а ему, Дастину, необходимо лично убедиться в ее безопасности.

Маркиз дождался, когда Ленстон скрылся из виду, и поспешил к Николь, мысленно повторяя план действий, разработанный Саксоном: Николь пожалуется на боль в мышцах, обеспокоенный Дастин предложит ей немедленно отправиться в Тайрхем в его экипаже, даст распоряжение Брекли и Раггерту позаботиться о Кинжале и затем следовать за ними. День близится к полудню, в Эпсоме в это время народу предостаточно, так что Николь остается Стоддардом, Дастин заботливым хозяином, а Саксон - их кучером.

Господи, только бы с Николь все было благополучно!

С бьющимся сердцем Дастин быстрым шагом направился к той части ипподрома, где к Николь должны были подойти Арчер и Перриш. Наконец он увидел ее худенькую фигурку и облегченно перевел дух.

- Стоддард?

Николь обернулась и, прихрамывая, сделала несколько шагов навстречу Тайрхему.

- Да, милорд? - Голос ее звучал спокойно, но лицо было бледно, а глаза широко раскрыты, и Дастин понял, что встреча состоялась.

- Я видел, как вы массировали ногу, - сказал Дастин. - Вы ее повредили?

- Слегка, сэр. Всего лишь растяжение, но я предпочел бы дать ноге покой. Как раз в это время здесь оказался Саксон, и я взял на себя смелость попросить его приготовить экипаж. Вы не будете возражать, если я вернусь в Тайрхем?

- Конечно, нет! - Дастину страстно хотелось обнять Николь. - Мы немедленно отправимся в Тайрхем, - сказал он нарочито громко. - Я распоряжусь, чтобы Брекли и Раггерт присмотрели за Кинжалом. - Увидев Брекли, Дастин сделал ему знак подойти.

- Слушаю вас, милорд, - сказал Брекли.

- Стоддарда беспокоит левая нога. Я хотел бы, чтобы его осмотрели как можно скорее, и забираю его с собой в Тайрхем. Вы с Раггертом справитесь здесь без нас?

- Разумеется, сэр, - ответил Брекли, бросив на Николь сочувствующий взгляд. - Я видел, Стоддард, как вы начали прихрамывать, соскочив на землю. Что-нибудь серьезное?

- О нет, - покачала головой Николь.

- Да, но вы бледны как полотно. Поезжайте скорее, - сказал Брекли, оглядываясь вокруг. - Я видел Раггерта несколько минут назад. Он где-то здесь, неподалеку. Я найду его, милорд, и мы присмотрим за Кинжалом.

- Хорошо. Позже я пришлю за вами экипаж. - Дастин направился в сторону от ипподрома, Николь ковыляла рядом с ним. По дороге маркиз не проронил ни слова.

- Экипаж готов? - подойдя к карете, спросил он Саксона.

- Да, сэр.

Саксон помог Николь забраться в карету, дождался, пока за ней последует Дастин, после чего захлопнул дверцу, уселся на козлы и тронул вожжи. Как только карета двинулась в путь, Дастин повернулся к Николь:

- Они не причинили тебе вреда?

- Нет, не волнуйся. Это те двое, о которых вы с папой говорили. Они дождались, пока я осталась одна, подошли и сказали, что я должна проиграть дерби. За проигрыш мне посулили полторы тысячи фунтов, а за отказ обещали сделать калекой.

- И что же ты сделала? - спросил Дастин, задыхаясь от гнева.

- Я дождалась, пока Саксон, как мы и договаривались, не покажется и не подойдет ко мне. После чего я поблагодарила своих благодетелей за предложение и отказалась. Потом попросила Саксона подать экипаж. А эти бандиты словно испарились.

Дастин зашторил окна кареты и обнял Николь.

- Дерби, тебя всю трясет. Не бойся, все уже позади.

- Я не боюсь, Дастин. Я дрожу от негодования. Если бы ты знал, как мне хотелось растерзать этих негодяев за то, что они угрожали папе и напали на тебя!

Дастин в ответ рассмеялся, чувствуя, как его натянутые нервы приходят в нормальное состояние. Он на минуту представил себе, как хрупкая, изящная Николь расправляется с двумя верзилами.

- Моя прекрасная львица! - произнес он с нежностью.

- Ты издеваешься надо мной? - спросила Николь, слегка надувшись.

- Ни в коей мере. - Дастин опять привлек ее к себе. - Я даже не мог представить себе, что меня будут так сильно любить. Спасибо тебе. Дерби.

Николь прильнула к Дастину, наслаждаясь объятием.

- А что теперь? - прошептала она.

- Ты отправишься домой и как следует отдохнешь, ни о чем не тревожась. А послезавтра твой день - ты выиграешь дерби.

***

- И с чего это я взяла, что смогу выиграть дерби? - Шагая по гостиной, Николь бросала взгляд то на отца, то на Салли и поминутно проверяла, прочно ли сидит на голове ее кепочка.

- По глупости, наверное, - ответил Салли с непроницаемым видом.

- Или по наглости, - высказал предположение Ник, отхлебывая кофе.

- Да, Проказница всегда славилась этими качествами.

- Может, нам еще удастся отменить ее выступление, - взглянув на часы, задумчиво проговорил Ник. - У нас в запасе целых два часа. Времени вполне достаточно, чтобы объяснить судьям, что Стоддард на самом деле полнейшая бездарность, а лорд Тайрхем совершил грубейшую ошибку, посчитав его перспективным жокеем.

- Ну, дружище, не нам об этом судить, - продолжил мистер Салливан. Куда там! У нас и самих-то нет никакого опыта в искусстве верховой езды. Следовательно, все наши наблюдения и прогнозы ничего не стоят.

- И то правда, - печально покачал головой Ник. - Жаль только, что чье-то нахальство вводит в заблуждение добрых людей.

- Вы что, издеваетесь? - улыбнулась Николь помимо воли.

- Но ведь нам удалось заставить тебя улыбнуться, а? - усмехнулся Салливан.

- Еще как удалось. Не хотите вместо меня принять участие в дерби?

- Ники! - Олдридж, поднявшись, положил руки на плечи дочери. - Ты ждала этого дня всю жизнь. Ты отлично знаешь дистанцию. Если бы я думал, что тебе не под силу выиграть эти состязания, то не разрешил бы тебе участвовать в них. Думаешь, я не понимаю твоего волнения? Ведь мы с Салливаном испытывали то же самое десятки раз.

- Вы никогда так не волновались! - воскликнула Николь.

- Девочка моя, - сказал Салли, поднимаясь с кресла. - Нам никто не платил за беготню вокруг ипподрома и заламывание рук перед каждыми скачками. Поверь, мы волновались не меньше твоего, но старались этого не показать. Помни только одно: лучше тебя и Кинжала никого нет. Ты сделала все от тебя зависящее, чтобы победить. Стало быть, вперед, Олден Стоддард, а остальное за провидением.

Эти слова словно натолкнули Николь на какую-то мысль. Глаза ее загорелись. Она взлетела по лестнице в свою комнатку и тут же вернулась.

- Мой амулет! Он должен быть сегодня со мной. Поскольку я не осмеливаюсь носить его, когда я Олден Стоддард, то положу амулет в карман и тогда буду чувствовать, что в трудную минуту мама будет со мной.

- Она всегда с тобой. Проказница, - тихо произнес Ник. - Как и я.

Николь сжала руки отца.

- Как бы мне хотелось, чтобы ты поехал с нами в Эпсом!

- Я знаю, Проказница. - Ник неловко привлек к себе дочь и крепко обнял ее. - Но вместо меня там будет Салли... и маркиз Тайрхем. Я тоже сердцем буду там.

- Спасибо, папа, - отозвалась Николь. - Зная это, я буду чувствовать себя уверенно.

Ник поцеловал дочь в разрумянившуюся щеку.

- Вот и славно.

- Я люблю тебя, папа, - прошептала Николь, крепко обнимая отца.

***

Саксон помрачнел. Его беспокоил Раггерт. Еще два дня назад его мнение относительно тренера полностью совпадало с мнением Николь Олдридж. Саксону не нравился Раггерт, и он не доверял ему, но личная неприязнь - слишком шаткое основание, чтобы объявлять кого-либо преступником. Даже после нескольких дней пристального наблюдения за Раггертом, исправно выполнявшим свои обязанности, Саксон не увидел ничего подозрительного в действиях этого человека.

Однако в последние два дня поведение Раггерта встревожило сыщика. Тренер заметно нервничал, постоянно куда-то исчезал. Казалось, он потерял всякий интерес к соревнованиям. Но самым настораживающим в поведении Раггерта было то, что оно изменилось сразу же после завершающей тренировки Стоддарда в Эпсоме. Нахмурившись еще больше, Саксон выглянул в окно: герцог и герцогиня Броддингтонские усаживались со Стоддардом в карету лорда Тайрхема, а объект тревожных размышлений детектива - Раггерт - пристроился на заднем сиденье.

Создавалось впечатление, что Раггерт всегда оказывается в нужное время и в нужном месте. Так случилось и на ипподроме в Эпсоме, где он оказался вблизи места встречи Стоддарда с Арчером и Перришем. И, вероятно, слышал их беседу. Если бы Саксон доверял только собственной интуиции, он мог бы поклясться, что Раггерт не пропустил ни словечка. Сразу же после разговора тренер исчез, почти одновременно с Арчером, Перришем и Ленстоном. Вряд ли это случайное совпадение. Интересно, куда Раггерт отправился? И зачем? Доложить Ленстону?

Мысль о возможности их связи уже неоднократно приходила в голову Саксона. Мог ли Раггерт, работая на Ленстона, собирать в Тайрхеме сведения о Стоддарде? Мог ли шпионить за жокеем, чтобы потом докладывать своему хозяину? Если так, то подозрения Николь Олдридж становились более чем обоснованными, а Раггерт и есть тот предатель, которого они ищут. Таким образом все становилось на свои места. Ленстон - банкрот. Самый серьезный его конкурент - маркиз Тайрхемский, нанявший подающего большие надежды молодого жокея. Лучший способ проследить за Стоддардом и выяснить его намерения - предложить маркизу опытного, но купленного тренера.

Но все это мелочи по сравнению со зловещей целью, которую преследует Ленстон.

Мысль об этом заставила Саксона вновь вернуться к вопросу о том, почему Раггерт оказался почти рядом со Стоддардом во время его разговора с Арчером и Перришем. Если Раггерт подслушивал, то он уже успел доложить Ленстону о том, что парнишка не намерен проигрывать дерби. Перспектива потерпеть финансовый крах могла заставить Ленстона запаниковать. Ему не остается иного пути, кроме как добиться поражения Стоддарда любыми средствами. А кто лучше Раггерта разбирается в подобных средствах?

Если тренер уже предпринял какие-то шаги, то как предотвратить возможные последствия? Саксон пристально вглядывался в пассажиров экипажа: Трентон и Ариана Кингсли, Раггерт, Стоддард, Салливан, лорд Тайрхем. Брекли выехал раньше верхом на Кинжале, чтобы дать жеребцу размяться перед скачками. Поскольку в задачу Саксона входил главным образом присмотр за дядей, миссис Хопкинс и маленьким Александром, ему оставалось только ждать.

Тем не менее он решил действовать. Саксон еще раз проверил свой пистолет и сунул его во внутренний карман. Дождавшись, когда карета маркиза скроется за дальним поворотом дороги, детектив решил попытаться найти подтверждение своим подозрениям. Саксон направился к домику Раггерта. Толкнув дверь, он постоял на пороге, убедился, что в доме и вокруг него никого нет, и бесшумно скользнул внутрь.

В комнате было довольно светло, и Саксон принялся рыться в ящиках стола, шкафах и карманах одежды Раггерта в поисках улик. Прошло довольно много времени, прежде чем его усилия увенчались успехом.

В дальнем углу под кроватью лежала завернутая в бумагу подпруга с седельными ремнями и застежками, на одной из которых красовалась маленькая золотая табличка с выгравированной на ней надписью: "Кинжал".

Саксон осмотрел находку, снова завернул в бумагу и сунул на прежнее место. Выйдя на улицу, Саксон бросился к замку. Несколько минут спустя, наказав Пулу быть настороже, детектив вскочил в двуколку и помчался в Эпсом.

***

Стартовый флажок поднялся и... застыл в воздухе.

Николь почувствовала величайшее облегчение после пережитого только что страха. Ее не разоблачили! Благодаря Дастину она успешно прошла регистрацию, и теперь оставалось только одно - победить.

- Ну, дружок, будь молодцом, - тихо сказала она Кинжалу.

Флажок опустился.

Скачки начались.

Устремившись вперед, Николь не стала оглядываться ни вправо, ни влево. Позабыв об окружавших ее наездниках, она сосредоточила свое внимание исключительно на дистанции. Она вырвалась вперед, оставив позади всех, за исключением Бейкера, шедшего слева, ближе к внутренней стороне дистанции. Кинжал великолепно брал препятствия, а Николь пыталась занять внутреннюю часть дорожки, чтобы идти к финишу кратчайшем путем.

"Спокойно, Ники. - Николь словно слышала голос отца. - Не оборачивайся, иначе потеряешь скорость. Доверься своему мастерству и инстинкту Кинжала".

Николь заставила Кинжала увеличить скорость, и через мгновение они уже были впереди Бейкера, а потом вышли на внутренний круг. Впереди уже виднелся Тоттенхемский угол в виде подковы. За ним следует крутой спуск. Надо пройти поворот, чуть замедлив скорость, на спуске перевести Кинжала на иноходь и держать ее, пока они не окажутся на финишной прямой. Именно в этот момент Николь почувствовала, как седло слегка скользнуло под ней. Кинжал тоже уловил это, чуть сбился с шага, потом опять вошел в ритм, когда Николь уселась на нем более плотно. Седло ерзало - в этом не было сомнений. Но почему? Обхватив ногами бока Кинжала, Николь заставила себя не думать об этом. Они входили в поворот, снизив скорость перед Тоттенхемском углом, до которого уже было рукой подать.

Седло дернулось в сторону.

***

- Что-то не так! - Сидевший на трибуне Дастин вскочил на ноги, взгляд его был прикован к темно-зеленой кепочке Николь.

- Что ты имеешь в виду? - спросила Ариана.

- Стоддард теряет равновесие.

- Дастин, - спокойно заметил Трентон, - этот угол известен своей крутизной. Разумеется...

- Черт возьми! - в волнении воскликнул Дастин. Оставив родных в полном смятении, он бросился вниз. Продираясь сквозь толпу, Дастин думал лишь об одном - поскорее добраться до Николь. Одно было ясно - она теряет контроль над ситуацией.

***

Николь думала о том же.

Проходя Тоттенхемский угол, она лихорадочно оценивала свое положение. Они с Кинжалом все еще возглавляли гонку, но теперь преимущество было уже не большим - выигранное ею вначале расстояние сократилось, как ей показалось, всего до нескольких корпусов и продолжало сокращаться. Седло теперь болталось почти свободно, подпруга соскользнула под брюхо Кинжала, седельные ремни, удерживающие подпругу с левой стороны, все более ослабевали и должны были вот-вот расстегнуться окончательно. В этом случае седло слетит под ноги другим лошадям, а это приведет к дисквалификации Николь и снятии ее со скачек.

Невыносимая мысль!

Натянув поводья Кинжала, она прошла Тоттенхемский угол. Воспользовавшись тем, что остальные наездники снизили скорость на повороте, она перестроилась в крайний правый ряд.

Бейкер обошел Николь слева и на бешеной скорости устремился по прямой в тот самый момент, когда седельные ремни расстегнулись полностью.

"Не обращай внимания на других наездников, - сказал бы сейчас ее отец. - Делай то, что должна делать. Скорость ты снова наберешь".

Николь быстро огляделась. Ее обошел еще один наездник. Рядом и позади никого. Она приподнялась и позволила седлу с подпругой соскочить со спины Кинжала. Упряжь улетела вправо и теперь никому не могла помешать.

Кинжал напрягся, дернулся в сторону, пытаясь выровняться.

Николь смутно слышала, как взорвались криком трибуны:

- Бейкер впереди на четыре корпуса! У Стоддарда никаких шансов!

Не обращая внимания на эти вопли, Николь крепче ухватилась за поводья и словно прикипела к спине Кинжала.

- Спокойно, мальчик, - пробормотала она. - Все в порядке. Давай-ка быстренько доскачем вон до того столбика.

Кинжал отреагировал мгновенно. Он рванулся вперед, восстанавливая утерянную скорость. Резкий бросок Николь и Кинжала, позволивший им без труда обойти идущего вторым жокея, вызвал настоящую бурю на трибунах. Всем существом Николь завладело одно-единственное желание: догнать Бейкера и обойти его. Сузив глаза, Николь подалась вперед и изо всех сил сжала ногами бока Кинжала, побуждая его увеличить скорость. Жеребец рванул и настиг соперника в шестидесяти ярдах от финиша. Следующие несколько секунд Николь и Бейкер шли голова в голову.

- Я помню, папа, - с горящим взглядом шептала Николь, - последний рывок надо делать за пятьдесят ярдов до столба. Вот... сейчас!

Несколько мгновений бешеной скачки - и они оставили позади Демона с его наездником и пересекли финишную черту, выиграв дерби с преимуществом в полкорпуса.

К тому времени, когда Николь снизила скорость и успокоила разгоряченного Кинжала, все зрители на трибунах вскочили со своих мест, и девушка увидела в десяти ярдах впереди себя вещественное доказательство своей победы - призовой кубок.

Неподалеку стоял Дастин Кингсли - владелец Кинжала. Рядом с маркизом она увидела владельца Демона - Эдмунда Ленстона.

Дастин окинул Николь беспокойным взглядом.

- Все в порядке, - выдавала из себя Николь, игриво усмехнувшись, притронулась к козырьку кепки, салютуя маркизу.

Дастин, широко улыбнувшись, ответил ей приветственным жестом.

- Стоддард, вы не просто замечательный наездник. Вы... - Маркиз не находил слов. - Поздравляю, - вымолвил он наконец и, чтобы не выдать своих чувств, повернулся к орущей от восторга публике.

***

- Как ты себя чувствуешь в роли победителя? - спросил Дастин, сплетая свои пальцы с пальцами Николь.

Она сидела, откинувшись на спинку дивана, совершенно обессилевшая после безумной гонки, восторженных объятий и расспросов, похлопываний и подмигиваний. Она приняла ванну и переоделась.

- Я все еще не могу поверить, что победила, - пробормотала Николь. Как я себя чувствую? Великолепно.

Дастин прижал ладонь Николь к своим губам.

- Ты была восхитительна. В жизни не видел ничего подобного.

- Я тоже, - согласился Салли, выходя вслед за Ником из кухни и беспрерывно бросая на друга обеспокоенные взгляды.

- Вот твой чай, Ники, - сказал Олдридж, еще не пришедший в себя после услышанной истории с седлом. - Милорд, Саксон, еще виски? Я еще выпью. Видит Бог, мне это просто необходимо. До сих пор не могу поверить, что Раггерт подрезал седельные ремни.

- Тем не менее это так, - отозвался Саксон. - Хотя никто, кроме присутствующих здесь, а также герцога и герцогини Броддингтонских, об этом не знает. Единственное, о чем я жалею, что не успел к началу и вовремя не предупредил мисс Олдридж.

- А я вот не жалею, - отпивая чай, заверила его Николь. - Я наслаждаюсь каждой минутой этих скачек, даже самыми драматическими моментами. Если бы вы прибыли вовремя, вам пришлось бы давать объяснения, Ленстон мог от нас ускользнуть, а я бы навсегда лишилась возможности участвовать в состязаниях.

- Ну, сценарий мог быть совершенно другим, - скривил губы Дастин.

- Кстати, о Ленстоне, - вставил Салли. - Как он вел себя во время битвы за первое место?

- Как тонущий человек, которому не хватает воздуха, - ответил Дастин. О, Ленстон был в высшей степени любезен, поздравлял меня и Стоддарда, но его притворство было неубедительным. Он просто побелел от бешенства. Думаю, он готов был меня убить.

- Как он мог рассчитывать, что судьи вынесут решение в его пользу? спросил Салли. - Проказница ничем не нарушила правил, мало того - сделала все, чтобы не навредить другим жокеям. При этом она потеряла добрых десять секунд. Стало быть, ее время - две минуты двадцать девять секунд.

- Этот результат меня вполне устраивает, - сказала Николь. - Я мечтала участвовать в дерби и победить. Доверяя это желание своему амулету, я не думала ни о дистанции, ни о времени.

Выслушав молча весь этот разговор, Олдридж поставил бокал на стол и посмотрел на Дастина.

- Милорд, а почему вы заявили на ипподроме, что ремни у Кинжала подрезал какой-то неизвестный завистник? Ведь вы же прекрасно знали, что это дело рук Ленстона и Раггерта. И вы не только позволили им свободно уйти, но и оставили Раггерта у себя на службе.

- Папа, - терпеливо вздохнула Николь, - пожалуйста, будь благоразумен. Если бы Дастин и обвинил графа Ленстона, какие он мог привести доказательства? Улика имеется только против Раггерта. А поскольку нам нужен граф, мы должны действовать чрезвычайно осмотрительно.

- Ваша дочь совершенно права, - отозвался Саксон.

- Милорд, - гнул свое Олдридж, - мне кажется, безопасность Николь должна стоять у вас на первом месте.

- Папа...

- Подожди, дорогая. - Дастин жестом призвал Николь к терпению. - Твой отец прав. Настало время поделиться моим планом с ним и... с тобой.

- План? - встрепенулся Ник. - Какой еще план?

- Который мы разработали с Саксоном.

- Маркиз Тайрхем скромничает, - вставил Саксон. - Идея принадлежит ему. Я просто разработал детали и кое-что подкорректировал. Я уже говорил, милорд, из вас бы вышел первоклассный детектив.

- Дастин, - удивленно приподняла брови Николь, - ты мне не говорил ни о каком плане.

- Я намеревался это сделать, когда ты придешь в себя. - Дастин уставился на пустой бокал. - Меня же еще долго будет преследовать этот кошмар. Когда я увидел, как ты, входя в поворот, начала беспомощно сползать то на один, то на другой бок, то так перепугался, что...

- Слава Богу, с Ники все в порядке, - сказал Ник примирительным тоном. - Так расскажите нам о своем плане, милорд.

Дастин обвел взглядом всю компанию и принялся излагать свои соображения.

- Собственно, план уже приведен в действие. Мы решили до поры до времени не трогать Раггерта, с тем чтобы получить доказательства вины Ленстона и всей его компании и упрятать этих джентльменов в тюрьму. Вам, Олдридж, это позволит занять принадлежащее вам по праву место лучшего жокея Англии, а мне - повести вашу дочь к алтарю.

Глава 18

- Стоддард! Зачем вы поднялись, да еще в такую рань? - обеспокоенно спросил Брекли, спеша навстречу Николь.

Краешком глаза она заметила Раггерта рядом с Попоной.

- Я прекрасно себя чувствую, Брекли. - Николь одарила конюха слабой улыбкой. - Хотя и не горю желанием повторить вчерашний заезд.

- О, вы чуть было не погибли, зато доказали всем, что вы не только прекрасный наездник, но и благородный человек. Благодаря вам это дерби войдет в историю.

- Надеюсь. Тем более что это мое первое и последнее дерби.

Николь видела, как насторожился Раггерт.

- Что вы хотите этим сказать? - спросил Брекли.

- То же самое, что собираюсь сказать и лорду Тайрхему, - вздохнула Николь. - Дорогой Брекли, я не создан для скачек. У меня есть некоторый опыт, но мне недостает твердости. Я совершенно выдохся за недели тренировок, мои нервы были постоянно на взводе. Вчера я мог сам погибнуть или погубить кого-нибудь другого. Это окончательно выбило меня из колеи. Так что я поглубже упаковываю свой приз и говорю скаковой дорожке: "Прощай".

- Стоддард, вы несете несусветную чушь. Да вам цены нет! Вы хоть понимаете, от какого будущего отказываетесь?

- Понимаю, - кивнула Николь.

- Парень, дерби было только вчера, - задохнулся Брекли, неожиданно переходя на "ты". - Ты еще не отошел от потрясения. Почему бы тебе не взять отпуск? Отдохни, пропусти летний сезон, а осенью начнешь сначала. Седла, черт возьми, не падают каждый раз. Да что говорить, ты просто не имеешь права покидать скаковую дорожку.

- Именно сейчас я и должен это сделать.

- Послушай, у меня есть идея, - предпринял еще одну попытку Брекли. Мне требуются помощники, чтобы тянуть эту лямку. Я договорюсь с лордом Тайрхемом, и ты будешь работать со мной. Временно, разумеется, пока вновь не почувствуешь вкус к скачкам. Денег, конечно, будет поменьше, чем у жокея, но с голоду не умрешь. Но самое главное - все время будешь рядом с лошадьми.

Эти слова наполнили сердце Николь благодарностью. Милый старый Брекли! Если он рассчитывал передать Стоддарду часть своей работы, то, конечно, собирался поделиться с ним и своим жалованьем.

"Как бы я хотела все рассказать тебе, мой друг! - мысленно произнесла Николь. - Но не могу. Пока не могу. Но я не забуду твоей доброты. Скоро я смогу отплатить тебе за нее".

Она улыбнулась про себя: в конце концов в том, что она станет маркизой Тайрхемской, есть определенные преимущества.

- Стоддард! - Дастин распахнул двери конюшни. - Ах, вот вы где! - Он подошел к Николь и Брекли. - Как вы чувствуете себя сегодня?

- Лучше, милорд. Но...

- Отлично. Поскольку я только что принял одно решение.

- Сэр?

- В Эпсоме граф Ленстон подал мне великолепную идею. После вашего вчерашнего выступления я горю нетерпением воплотить ее в жизнь. Сегодня утром я переговорил с судьями, и они, учитывая ваше бесподобное выступление во вчерашнем дерби, согласились допустить вас к соревнованиям, которые состоятся завтра.

- Но, милорд...

- Я получил специальное разрешение. Судьи единодушно согласились с тем, что было бы несправедливо ограничивать вас только одними состязаниями. Дастин повернулся к Брекли: - На завтрашние состязания я выставляю Кубка. Они со Стоддардом с легкостью победят.

- Не сомневаюсь, милорд. - Брекли бросил вопросительный взгляд на потупившуюся Николь.

- Меня ждут, я должен вернуться в замок, - заключил Дастин, не обратив ни малейшего внимания на реакцию Стоддарда. - Но, поскольку Кубок уже выведен, я хотел бы, чтобы вы сделали на нем несколько кругов... А-а, Раггерт... - Дастин, казалось, только сейчас заметил тренера. - Как удачно, что вы здесь оказались. Это касается и вас, причем самым непосредственным образом. - Тренер мгновенно насторожился. - Мне не хочется нарушать ваш график, - продолжал Дастин, словно не замечая обеспокоенности Раггерта, поэтому я не рассчитывал, что вы поможете нам сегодня поработать со Стоддардом. Но завтра у меня получается накладка. Задолго до того, как я решил выставить Кубка, мы с братом договорились о деловой встрече. А поскольку герцог с семьей уезжает в Броддингтон сразу же после закрытия эпсомских скачек, у нас не будет другой такой возможности. И я хотел бы, чтобы вы присмотрели за Стоддардом на его утренней тренировке. Брекли проведет хронометраж. Я вернусь перед самыми скачками, после чего вы сможете отдохнуть. Это вас не затруднит?

- Нет, сэр, - облегченно вздохнул Раггерт. - Я обо всем позабочусь.

- Не сомневаюсь, - холодно отозвался Дастин. - Еще раз примите мои поздравления, Стоддард. Вы были неподражаемы.

Круто повернувшись на каблуках, маркиз покинул конюшню.

***

- Стоддард, что, черт возьми, с вами происходит? - крикнул стоявший на финише Раггерт. - Такое впечатление, что вы в первый раз сели в седло!

- Перестаньте кричать? - рявкнул Брекли, изо всех сил стараясь сдержать гнев. - Разве вы не видите, что юноша явно не в себе?

- Не в себе? - переспросил Раггерт. - До соревнований осталось каких-нибудь шесть часов. Все, о чем я прошу, это провести Кубка через последнее препятствие, дать ему освоиться с этим упражнением. Если Стоддард не в состоянии это сделать, как он собирается участвовать в скачках?

- Раггерт прав, Брекли. - Николь подъехала к мужчинам и, прежде чем соскочить на землю, любовно похлопала лошадь по шее. - Все это бесполезно. Я пытался ради маркиза Тайрхема, но я напряжен в этом седле, как тетива лука, и Кубок это чувствует. Я только подведу хозяина, а мне очень бы этого не хотелось после всего, что он для меня сделал. - Николь тяжело вздохнула и отерла пот со лба. - Брекли, благодарю вас за доброту. Я, может быть, и согласился бы на ваше предложение, но не смогу смотреть маркизу в глаза. Особенно после того, что собираюсь сделать.

- Что сделать? - побледнел Брекли.

- Удрать, - заявила Николь.

- Удрать? - У Раггерта вытянулось лицо. - Вы хотите сказать, что не будете участвовать в состязаниях?

- Именно это я и имел в виду. Послушайте меня. Никто, кроме судей из Жокейского клуба, не знает о намерении милорда, в расписании состязаний об этом ничего не сказано. - Николь повернулась к Раггерту: - Лорд Тайрхем освободил вас после обеда. Зная ваше доброе к нему расположение, я прошу вас съездить в Эпсом предупредить судей. Расскажите им всю правду, не жалейте меня, и репутация лорда Тайрхема не пострадает. Об этом я беспокоюсь больше всего.

- Стоддард, подумайте хорошенько! - воскликнул Брекли.

- Я уже подумал, - пожала плечами Николь. - Простите меня, Брекли, но я... боюсь.

- Я поеду немедленно, - заявил Раггерт с лихорадочным блеском в глазах.

- Я тоже, - пробормотала Николь. - К началу состязаний я буду уже далеко. - Она потупила взор, потом снова посмотрела на Брекли и Раггерта: Думаю, больше вы меня не увидите. Спасибо вам, Брекли. - Николь крепко пожала руку старому конюху. - Вы были мне добрым другом. А вы, Раггерт... Работа с вами стала для меня хорошей школой. Правда, мы порой ссорились, но сейчас, когда так много поставлено на карту, ваше желание помочь просто неоценимо.

- Пустяки! - махнул рукой Раггерт, направляясь прочь. - Счастливо, Стоддард!

Увидев, как быстро удаляется Раггерт, Брекли шагнул было вслед за ним, но Николь удержала конюха.

- Не надо, - тихо сказала она. - Поверьте мне, Брекли, все к лучшему. Пусть идет. И я тоже пойду. - Николь передала Брекли поводья, повернулась и направилась к дому. - Мы скоро увидимся, друг мой.

- Стоддард!

Николь улыбнулась, увидев растерянность на лице Брекли.

- Что?

- Кажется, вы сказали, что мы больше вас не увидим.

- Верно. Но это не означает, что я не увижу вас.

***

Ариана Кингсли достала из гардероба легкое синее платье и разложила на кровати.

- Вот это великолепно подойдет. - Она взглянула на стоявшую посреди комнаты Николь, все еще в грязных бриджах и рубашке. - Вы, мисс Олдридж, ворветесь в светское общество подобно урагану, - рассмеялась герцогиня. - О, на этот раз Дастин будет наказан по заслугам. Представляю себе выражение его лица при виде толпы твоих будущих поклонников.

- Не очень-то в это верится, - с сомнением произнесла Николь. - Я не обладаю твоей красотой, Ариана.

- Ах, мы еще не верим? - Ариана указала на ванную комнату. - Смой с себя грязь, а затем дай мне полчаса времени. Ты заставишь пасть на колени всех особей мужского пола в Англии.

Подойдя к кровати, Николь погладила мягкую ткань платья.

- Как оно прекрасно, - выдохнула она. - Ты правда не возражаешь, чтобы я надела его?

- Николь... - Ариана взяла в ладони руки девушки. - Я ждала этого момента два года. Ты - самое чудесное открытие в жизни Дастина, женщина, полностью его покорившая. И мне не терпится поскорее назвать тебя сестрой. Поэтому все, что я имею, - твое.

- Спасибо тебе, - сдержав подступившие слезы, произнесла Николь.

В дверь резко постучали.

- Кто бы это мог быть? - Ариана снова жестом указала Николь на ванную комнату. - Спрячься.

- Подчиняюсь, хотя в этом нет необходимости, - с загадочной улыбкой сказала Николь и принялась вынимать заколки, крепящие кепочку.

Как только она исчезла в ванной, в комнату ворвался Трентон Кингсли с Александром на руках.

- Трентон! - растерялась Ариана. - Еще не время ехать. Мы с Николь не одеты.

- Знаю, - отвечал герцог. - Но Николь сама попросила меня зайти в твою комнату за час до отъезда и принести Александра. Вот мы и пришли.

- И очень своевременно, - сказала Николь, входя в комнату и вынимая из волос последнюю заколку. С озорным блеском в глазах она подошла к Трентону. - Кажется, я кое-что обещала вашему сыну и намерена сдержать слово. - Николь наклонилась вперед, взяла крошечную ручку Александра и положила пальчики малыша на козырек своей кепочки. - Теперь она твоя, мой маленький лорд.

Александр удовлетворенно угукнул и стащил кепку с головы Николь. Темные локоны каскадом рассыпались по ее плечам.

- Ма-ма, - объявил мальчик, размахивая кепкой.

- Пока еще нет, - застенчиво ответила Николь, целуя Александра в лобик. - Но ты узнаешь об этом первым. - Николь водрузила на голову малыша свою кепку, которая тут же накрыла Александра до подбородка.

Из-под кепки раздался довольный заливистый смех.

- О Господи, - пробормотала Ариана. - Еще один наездник. Только этого нам и не хватало.

Николь улыбнулась всем троим.

- Спасибо, - сказала она.

- За что? - спросил Трентон.

- За то, что сохранили мою тайну. За то, что предложили мне свою дружбу. За то, что приняли меня в свою семью, и за то, что теперь я с легким сердцем прощаюсь с Олденом Стоддардом.

***

- Ступайте, Раггерт. - Развалившись в кресле, Ленстон потянулся к стоявшей на столе бутылке мадеры и бросил на тренера неприязненный взгляд. Я не хочу никого видеть. Ни сегодня, ни завтра - никогда. - Налив себе вина, Ленстон сделал большой глоток. - Так что можете убираться отсюда.

- Дайте мне сказать, и ваше настроение тут же изменится. - Раггерт закрыл дверь кабинета и подошел к краю стола. - Не сомневаюсь, что вы немедленно помчитесь в Эпсом.

- Хотите пари? - не очень уверенно поинтересовался Ленстон.

- Не возражаю, - кивнул Раггерт. - Потому что его выиграю.

Глухо рассмеявшись, Ленстон снова наполнил бокал.

- Послушайте, Ленстон, все наши беды кончились. У нас появилась великолепная возможность вернуть деньги и ухватить удачу за хвост. И самое смешное, что для этого нам не придется ничего делать. Счастье само плывет к нам в руки.

Заинтригованный граф протер покрасневшие глаза.

- Вы, должно быть, еще более пьяны, чем я. Счастье? Удача? Да у меня ни шиллинга в кармане! Мне нечего поставить на кон, кроме вот этой рубашки. Он сделал еще глоток. - Правда, остается еще жизнь, но Купер, который вот-вот приедет сюда, отберет у меня и ее. И я ничего не могу с этим поделать, как бы ни хотел. Я все испробовал: и подкуп, и угрозы, и шантаж. Даже ваши услуги не помогли. Я не в состоянии одолеть проклятого Кингсли. После поражения в дерби мои потери оказались слишком велики, чтобы их можно было компенсировать. Я конченый человек. - Ленстон сокрушенно вздохнул. Это же просто смешно: надо мной взял верх какой-то сопливый мальчишка, оказавшийся в конечном счете героем.

- Героем на час, - сверкнув глазами, заметил Раггерт и наклонился ближе к Ленстону. - Слушайте, я насчет Стоддарда. Вчера Тайрхем уговорил судей в Жокейском клубе разрешить этому парню участвовать в сегодняшних скачках. Тайрхем сказал, что вы ему подали эту идею.

- Верно. И вы явились меня поздравить? - иронически хохотнул Ленстон.

- Нет. Я пришел сказать, что в этих скачках фаворитом будет ваша Хлоя, в особенности с таким замечательным жокеем, как Бейкер.

- Ну нет! Вы же сами только что сказали, что Стоддард заявлен. Он уже однажды побил Бейкера. Не сомневаюсь, что сделает это еще раз.

- Нет, не сделает, потому что не будет участвовать в состязаниях.

- Вы говорите загадками.

- В таком случае я поступлю проще - расскажу вам то, чего еще не знает маркиз Тайрхем. Полчаса назад Стоддард вышел из игры.

Бокал в руке Ленстона застыл на полпути ко рту.

- Вышел из игры? Каким образом?

- Удрал, смылся, слинял, растворился - как вам угодно. Он до смерти перепугался, когда у него, лопнули эти чертовы седельные ремни, и теперь боится ездить верхом. Я видел это своими глазами. Он настолько напряжен в седле, что не в состоянии перевести лошадь на иноходь. И чтобы не расстраивать маркиза, Стоддард попросту сбежал.

Ленстон медленно поднялся на ноги.

- Вы говорите, что Тайрхем ничего не знает об этом?

- Наконец-то вы начинаете понимать. Тайрхем уехал сегодня рано утром на какую-то деловую встречу со своим братом и вернется только к самому началу состязаний. Стоддард попросил меня предупредить судей, чтобы спасти репутацию Тайрхема. Собственно говоря, я сейчас должен находиться в Эпсоме и просить судей отменить заявку маркиза, чтобы он не был опозорен.

На лице Ленстона расцвела улыбка.

- Но вы... не поехали в Эпсом.

- Нет. Вместо этого я приехал сюда и советую вам не упускать случая. Ваша Хлоя теперь бесспорный фаворит и способна набить ваши карманы деньгами.

- Так-так-так, - засмеялся Ленстон, отодвигая бутылку. - Что ж, думаю, мне следует явиться в Эпсом прежде, чем туда прибудет Тайрхем и узнает о дезертирстве Стоддарда. В дополнение к официальной ставке я еще подобью Тайрхема заключить со мной личное пари, на которое этот наглец клюнет, не подозревая о надвигающейся катастрофе. - Граф в порыве энтузиазма хлопнул Раггерта по спине. - А вы в знак моей благодарности получите солидную сумму.

- Теперь вы можете это обещать с полным основанием.

- Мне надо принять ванну и переодеться. - Ленстон беспокойно посмотрел на свои карманные часы. - Вы же поезжайте обратно в Тайрхем и позаботьтесь о том, чтобы маркиз не приехал раньше. Мы не можем допустить, чтобы он раскрыл наш маленький секрет раньше времени. - Он ехидно усмехнулся. - Но когда наступит срок и Тайрхем появится с самодовольным видом в Эпсоме, я уже буду на месте. Моего доброго приятеля ожидает довольно любопытный послеобеденный сюрприз.

***

Несколько часов спустя Дастин в приподнятом настроении устраивался в своей ложе на ипподроме в Эпсоме, оставив два свободных кресла между собой и Трентоном.

- Нас ожидают весьма занимательные события, - сообщил он брату. - Я чувствую, что сегодня мне повезет.

- Рад это слышать, - раздался голос Ленстона, который в эту минуту вошел в ложу. - Представьте, я чувствую то же самое. Но я пришел поздравить вас, маркиз, с тем что вы приняли мое предложение и заявили Стоддарда в соревнованиях. Уверен, это будет незабываемое зрелище.

- Ах, вы уже об этом слышали! - откликнулся Дастин. - Что ж, должен еще раз поблагодарить вас за удачную мысль. Ведь Стоддард действительно замечательный жокей, и было бы несправедливо ограничивать его одними скачками. - Заглянув в программу состязаний, он добавил: - Я вижу, Бейкер снова выступает за вас, в этот раз на Хлое. Мудрый выбор.

- Это замечательная скаковая лошадь. Я только что сделал небольшую ставку на ее победу.

- В самом деле? Даже зная, что Стоддард будет выступать против нее на Кубке?

- Я уже сказал вам, - отозвался Ленстон, - что сегодня чувствую удачу. Так что же, вернуть вам долг за пари? - Ленстон сунул было руку в карман, но замешкался. - Или мы поднимем ставки и заключим новое пари?

- И на какую сумму?

- Ну-у, скажем, пятьдесят тысяч фунтов.

- Пятьдесят тысяч фунтов? - Брови Дастина полезли вверх, он повернулся к группе джентльменов, стоявших позади него. - Что вы мне посоветуете, господа?

- Соглашайтесь, Тайрхем, - ухмыльнувшись, заявил один из них. - Даже если вы проиграете, то не почувствуете этого.

Толпа родовитой знати ответила одобрительным ропотом. Дастин непринужденно протянул руку Ленстону:

- Согласен. Побить вас дважды за один сезон - что может быть приятнее?

- Не спешите торжествовать, маркиз, - ответил Ленстон, пожимая руку Дастина с весьма самоуверенным видом.

- Флажок вот-вот опустится, - заявил Трентон, озираясь вокруг. Интересно, куда запропастились Ариана и Николь?

- Николь? - Ленстон вопросительно обернулся к Трентону. - Кто это?

- А вот и они! - воскликнул Дастин, и они с Трентоном поднялись навстречу приближающимся женщинам. - А мы уж начали беспокоиться.

- Прости, дорогой, - сладко пропела Николь, пропуская Ариану вперед и занимая место рядом с Дастином. - Мы с Арианой задержались, чтобы пожелать папе удачи.

- Удача всегда на его стороне, - ответил Дастин. - Николь, я хочу познакомить тебя с графом Ленстоном.

Николь слегка кивнула и бросила на графа взгляд, способный заморозить Темзу. Дастин смотрел на нее и только диву давался. Ленстон, казалось, остолбенел.

- Ленстон, - обратился к нему Дастин, - хочу предупредить вас, что Николь - моя невеста.

- Ваша невеста? - пробормотал граф, чувствуя, что земля уходит у него из-под ног. - Когда это случилось? Я ничего не слышал.

В глазах Дастина сверкнул недобрый огонек.

- Зная вашу репутацию, я не стал вас знакомить с ней заранее.

Крики зрителей заставили Ленстона обернуться. Он отказывался верить собственным глазам.

- Кто это там, впереди?

- Кубок, конечно, - отозвался Дастин.

- Кубок? - Ленстон побелел, как лист бумаги.

- Готовьте вашу чековую книжку, граф, - холодно произнес герцог Броддингтонский, не глядя на Ленстона. - Кубок выигрывает уже целый корпус.

На лбу Ленстона выступили крупные капли пота.

- Но я думал...

- Что вы думали? - спросил Дастин. Внезапно глаза Ленстона сузились. Кубок с жокеем приближались к их трибуне.

- Это не Стоддард! - вскричал граф.

- Нет, конечно. Разве Раггерт вас не предупредил?

Ленстон дернулся так, словно его ужалила змея. Вены на его висках вздулись, как только он встретил взгляд Дастина.

- Что вы имеете в виду? - чуть слышно прошептал он.

- Ленстон, я знаю все, - глядя ему прямо в глаза, твердо сказал маркиз.

- Дастин, он уже на три корпуса впереди, - объявил Трентон. - И это после нескольких недель отсутствия! Я просто поражен.

- Отсутствия... - повторил Ленстон в припадке безумия. Он пошатнулся, схватившись рукой за ограждение. Наконец-то он узнал жокея, скачущего на Кубке. - Тайрхем, - просипел Ленстон, - кто идет на Кубке?

- Полагаю, вы знаете ответ.

- Кто? Умоляю...

- Лучший жокей Англии, - ответила Николь, вздернув подбородок. - Мой отец.

- Ее отец?!

- Ах да, верно, - вмешался Дастин. - Я ведь не назвал вам фамилии своей невесты. Николь Олдридж.

Ленстон, казалось, стал ниже ростом.

- О Боже, - прошептал он.

- Поздно каяться, - отрезал Дастин. - Господь не покровительствует убийцам.

- Я никого не убивал! - закричал Ленстон, отступая. Он был похож на зверя, попавшего в западню. - Это все Олдридж! Он думает, что я убил Редли, но я не убивал. И я не приказывал Куперу убить его - он сделал это по собственной воле. Но Редли грозился разоблачить нас, и Купер заставил его замолчать. Это все деньги, будь они прокляты! - Он достал из кармана носовой платок и принялся вытирать лицо.

И в эту минуту зрители разразились криками восторга.

- Что ж, Ленстон, - громогласно произнес герцог, - вам предстоят новые расходы, не говоря уже о долгах. Олдридж только что выиграл скачки с невероятным преимуществом.

- Расходы? - машинально повторил Ленстон. - У меня ничего не осталось.

- Мало того, что вы преступник, так вы еще и полный банкрот! - Трентон бросил на графа взгляд, полный презрения. - Если вы не повеситесь сами, я убью вас за то, что вы угрожали моему сыну, вы, ничтожный, подлый, презренный человек!

Ленстон рухнул на скамейку.

- Дастин, помогите мне, - простонал он.

- Помочь вам?! - Дастин едва сдерживался. - Вы негодяй, Ленстон. Может быть, вы и не убивали Редли, но вы наняли людей, чтобы убить Олдриджа. Купер, Арчер, Перриш - все они сейчас рыщут в поисках человека, только что выигравшего скачки. Да, еще и Раггерт. Вы мне его рекомендовали с тем, чтобы он был в Тайрхеме вашими глазами и ушами. Вы приказали ему любым способом остановить Стоддарда, но Божьей милостью юноша избежал гибели и сумел избавить от увечий других жокеев. Короче, Ленстон, каждое из перечисленных мной деяний может рассматриваться как попытка убийства. Но это еще не все. Дастин принялся загибать пальцы. - Вы приказали избить Гордона Салливана до полусмерти, потом распорядились сделать то же самое со мной. Вы послали письмо моему брату, в котором угрожали физической расправой его сыну. И нам еще предстоит узнать детали мошеннической системы, разработанной вами, с помощью которой вы шантажировали жокеев. И вы просите меня о помощи?

- Все было задумано совсем не так, - заикаясь, пролепетал Ленстона. Никто не должен был пострадать. Мы только слегка запугивали людей, чтобы они выполняли наши требования. Я объяснил вам, что случилось с Редли. С Олдриджем вышло... недоразумение. Я молил Бога, чтобы Олдридж не появился в тот день в Ньюмаркете, но он был там и все слышал. Трудно было предугадать, как поведет себя Олдридж. Может быть, он намеревался шантажировать нас, как Редли? Или, что еще хуже, собирался разоблачить нас и сдать властям? Я дал Олдриджу возможность изменить решение, но он отказался. А потом он исчез. Так что же мне оставалось? Я должен был найти его и устранить. Что же касается Стоддарда, я не приказывал Раггерту причинять ему зло.

- А что же вы ему приказали - вежливо попросить? - возмущенно бросил Дастин. - Вы запутались, Ленстон, вы убедили себя в том, что заплатить другим за убийство - не означает убить самому. Какое заблуждение! Вы так же виновны, как Купер и Раггерт.

- Нет! Я никогда никого не убивал. Я не могу никого убить. Все это только потому, что я разорен! - Голос Ленстона сорвался на истерический крик. - Я задолжал уйму денег. Я перепробовал все, но каждый раз терпел поражение. Даже с этим проклятым Кинжалом. Как я его только не бил, чтобы сделать послушным. И в результате для меня он стал воплощенным крахом, для вас - победителем дерби. Я послал Раггерта в Тайрхем не с тем, чтобы навредить кому-либо, а чтобы он изучил ваши методы работы с лошадьми и держал меня в курсе ваших последних приобретений. Я надеялся, что это позволит мне выиграть некоторые забеги и возместить потери. С исчезновением Олдриджа я ожидал, что это будет несложно, но с появлением Стоддарда все пошло прахом.

- Вы не ожидали от Стоддарда такого мастерства, не правда ли? усмехнулся Дастин. - Так же как не ожидали, что он откажется от предложения Арчера и Перриша. Совсем как в случае с Ником Олдриджем. Он предпочел покинуть скаковую дорожку, но не согласился сотрудничать с преступниками. Это называется принципиальностью, Ленстон, но вам этого не понять. У вас нет принципов.

Ленстон сдавленно застонал:

- Это был вопрос жизни и смерти, Дастин. Прошу вас, вы должны понять.

- О, я все понимаю. - Дастин повернулся и посмотрел на Саксона, который в ответ кивнул.

Ленстон вскочил: только теперь он понял, что их разговор не был приватной беседой. Он страшно побледнел, когда в ложу вошел Саксон, а вслед за ним люди, которых Ленстону меньше всего хотелось бы видеть, - судьи из Жокейского клуба. Кроме того, вокруг ложи собралось немало представителей высшего света. Они перешептывались и осуждающе покачивали головами. Пораженный Ленстон взглянул на Дастина.

- Так, значит, вы все это спланировали?

- До мельчайших деталей, - подтвердил Дастин. - Теперь джентльмены из Жокейского клуба могут не беспокоиться о том, что за их спиной творятся преступления. - Дастин повернулся к Саксону: - Полагаю, у нас достаточно доказательств для возбуждения уголовного дела?

- Более чем достаточно, милорд, - заверил Саксон. - Как раз перед вашим прибытием в Эпсом я передал Блейкеру все письменные материалы. Сейчас он занимается Купером и Раггертом. Как выяснилось, Купер разыскивается полицией Англии и Шотландии в связи с целой серией уголовных преступлений. Раггерт в свою очередь настолько напуган возможностью оказаться в Ньюгейте, что посвятил нас в такие детали, о которых мы и не подозревали. Арчер и Перриш арестованы. А я с превеликим удовольствием отконвоирую эту компанию в Скотланд-Ярд.

Ленстон захлопал глазами, пытаясь хоть что-то понять в происходящем.

- Если Олдридж все это время был у вас, зачем же вы ждали до сегодняшнего дня и подвергли меня этой пытке?

- А вот в этом и заключается самое интересное, - весело сообщил Дастин. - Видите ли, Ленстон, Ник Олдридж не слышал вашего разговора с Купером и не знал, что вы убили Редли. Он лишь мельком взглянул на вас и тут же ушел. Поэтому он был так потрясен вашим настойчивым желанием избавиться от него.

Тихо застонав, Ленстон закрыл лицо руками.

- О Боже! Риск, мучения, деньги - все впустую. - Он медленно поднял голову, на лице его было написано глубокое страдание. - Но ведь если Олдридж ничего не слышал, у вас нет прямых доказательств моей вины.

- У нас их не было до настоящего момента. Но вы только что сами признались в своих преступлениях. Действуйте, Саксон.

Детектив кивнул, взял Ленстона под руку и вывел из ложи.

- Благодарю вас, Тайрхем, - сказал лорд Чизвард, старейшина судей из Жокейского клуба. - С коррупцией, опутавшей мир скачек, теперь покончено, а все жокеи, вовлеченные в эту систему, изобличены. В немалой степени этому способствовал представленный вами список, а в отношении других мы проведем собственное расследование, и все виновные понесут должную кару.

- Не стоит благодарности, Чизвард, - ответил Дастин. - Честно говоря, я сделал это не только ради конного спорта, но ради своей невесты и ее отца.

- Мисс Олдридж, - обернулся к Николь Чизвард, - передайте, пожалуйста, наши глубочайшие извинения вашему отцу. И скажите ему, что все мы с нетерпением ждем его возвращения.

- Непременно передам, - ответила Николь. - Благодарю вас.

Дастин нахмурился при виде слезинок, блеснувших на ресницах Николь. Он ласково погладил ее по щеке.

- Что случилось, радость моя?

- Он его бил, - с болью в голосе прошептала Николь.

Дастину не надо было ничего объяснять.

- Больше это никогда не повторится, - тихо пообещал он. - Больше никто никогда не обидит Кинжала.

- Подумать только! - покачал головой Чизвард. - Известный человек, титулованная особа, коннозаводчик - и вдруг такое! Что ж, больше вам нечего бояться, мисс Олдридж.

- Благодарю вас, сэр, - сказала Николь. И тут обычно суровый лорд Чизвард удивил окружающих, одарив девушку мягкой улыбкой.

- Вы, моя дорогая, - сказал он, - как глоток свежего воздуха после этого представления. Тайрхем, вы счастливчик! Желаю вам всего наилучшего. Берите невесту и идите поздравьте Ника Олдриджа. Он в очередной раз одержал блестящую победу. Кстати, Тайрхем...

- Что?

- Очень сожалею, что вам не удалось убедить Стоддарда продолжить жокейскую карьеру. Есть какие-нибудь шансы на то, что он передумает?

- Сомневаюсь, - сказал Дастин, обнимая Николь за талию. - Он был непреклонен в своем решении и даже не оставил адреса. Сказал лишь что-то вроде того, что собирается осуществить свою давнюю мечту. Нет, Чизвард, не думаю, что мы когда-нибудь снова увидим Стоддарда.

- Какая жалость, - громко произнес старый джентльмен, направляясь к выходу. - Этот юноша мог бы стать вторым Ником Олдриджем.

- Ни секунды в этом не сомневаюсь, - согласился Дастин. Он вопросительно посмотрел на Николь: - А ты, любовь моя?

- Ах, я не знаю. - Николь с нежностью взглянула на будущего мужа. - Я сама мечтательница, поэтому очень хорошо понимаю Стоддарда, - сказала Николь и просияла, увидев идущего им навстречу отца. - Кроме того, - заявила она, как бы ни был хорош Стоддард, на свете есть только один Ник Олдридж!

Глава 19

Высунувшись из окна спальни, новоиспеченная маркиза Тайрхемская с наслаждением вдохнула ночной воздух. Из сада доносились веселые голоса гостей, шампанское текло рекой, и никто не обратил внимания, что Дастин и Николь - виновники свадебного торжества вот уже час как ушли в дом.

Николь потрогала золотое колечко на пальце. После долгих дней тяжких переживаний, тревог и раздумий она связала свою судьбу с человеком, которого любила больше жизни.

Свадебная церемония и последовавшее за ней торжество были великолепны. Толпа гостей - нарядных, радостно возбужденных, приветливых - являла собой редкое зрелище. Это была разнородная смесь лондонской знати и представителей конного спорта: жокеев, тренеров, судей.

Николь улыбнулась, вспомнив, как они с Дастином отвели в сторонку Брекли и Пула, чтобы сообщить им правду об Олдене Стоддарде.

Дастин тогда сказал, что, поскольку Брекли и Пул для него не просто слуги, а люди близкие, он хотел бы лично представить им свою жену. Оба джентльмены были тронуты до глубины души, и Брекли в ответной речи выразил маркизу благодарность за оказанную им высокую честь, правда, несколько сбивчиво.

- Миледи, - сказал он, обращаясь к Николь, - счастлив познакомиться с вами.

- Также и я, - произнес Пул, отвешивая маркизе самый изящный из своих поклонов.

- Познакомиться со мной? - с лукавой улыбкой переспросила Николь. - А почему вы говорите так, будто мы не знаем друг друга? - Увидев на их лицах недоумение и растерянность, она чуть наклонилась вперед и понизила голос, превратившись на минуту в Олдена Стоддарда. - В отличие от вас Кинжал меня сразу признал.

- Черт... меня побери! - позабыв о приличиях, воскликнул Брекли. - То есть я хотел сказать... О, простите, миледи.

- Не за что, мой друг. - Николь пожала конюху руку и заговорщически прошептала: - Пусть это останется нашим секретом. Я не намерена отказываться от своей победы в дерби.

А, Пул, прежде чем к нему вернулся дар речи, с минуту стоял с застывшим взглядом.

- Значит, все это время...

- Да, все это время, - весело подтвердил Дастин. "Бедняга Пул! подумала Николь. - Он до конца дней не простит себе ошибки".

Она обернулась на звук тихо закрывшейся двери. Сердце Николь учащенно забилось при виде мужа, прислонившегося спиной к двери, разделяющей их спальни. Дастин, одетый в халат, из-под полуприкрытых ресниц окидывал свою супругу жарким, голодным взглядом: от короны пышных распущенных волос до изящных изгибов стройного тела, просвечивающего сквозь прозрачную ткань ночной сорочки.

- Наконец-то, - хрипло произнес Дастин. Пройдя через комнату, он заключил Николь в объятия.

- Что ты этим хотел сказать? - тихо спросила Николь.

- Что теперь ты моя. - Дастин ласково погладил щеку Николь. - Знаешь, сколько раз я приходил сюда и мечтал, чтобы ты поскорее здесь очутилась? Моя мечта сегодня сбылась. - Дастин взглянул на амулет, висевший на шее Николь, и бережно прикоснулся к нему. - Наверное, магическое действие твоего амулета распространилось и на меня.

- Я в этом уверена, - выдохнула Николь. - Весь сегодняшний вечер настоящее волшебство.

Глаза Дастина потемнели, пальцы его погрузились в волосы Николь.

- Достаточно ли я дал тебе времени, чтобы приготовиться? - спросил маркиз тоном, ясно говорящим, что, каким бы ни был ответ, он не намерен ждать ни минуты.

- О да, более чем достаточно, милорд. - Лицо Николь озарилось счастливой улыбкой. - Я начинаю понимать преимущества знатности и богатства. Просто поразительно, насколько быстро можно одеваться и раздеваться с помощью служанки.

- В самом деле? Что ж, в ближайшие дни ей не придется много трудиться.

- Почему? - спросила Николь.

- Потому что тебе не придется одеваться.

Николь закрыла глаза и ощутила, как губы Дастина приникли к ее губам.

- Моя прекрасная Николь, - прошептал Дастин. - Я чуть не умер в ожидании этого вечера.

- И я чуть не умерла, дожидаясь его,- призналась Николь, обвивая руками шею мужа.

Дастин снова поцеловал ее, на этот раз крепче, прошелся пальцами по ее позвоночнику и принялся ласкать языком ее рот - нежно, страстно, самозабвенно, и Николь захотелось, чтобы эти ласки никогда не кончались.

- Николь, - прошептал Дастин. - Я хочу, чтобы в нашу брачную ночь исполнились все твои желания.

- Они уже исполнились. С того самого момента, когда ты назвал меня своей женой.

- Ах, Николь! - пробормотал Дастин и поцеловал жену еще более страстно. - Я люблю тебя. Господи, как же я тебя люблю!

Николь прижалась к Дастину. Ничто не может сравниться с этими восхитительными мгновениями... Разве что следующие за ними, еще более прекрасные. Со всей силой чувства она ответила на поцелуй Дастина. Он застонал и приподнял Николь, прижимая к себе. Язык Дастина словно бы передавал Николь его собственную страсть. Он подхватил Николь под ягодицы и, не прекращая поцелуя, прижался восставшей плотью к теплому входу в рай меж ее бедер. Они оба лишились способности думать, говорить, дышать.

Голова Николь пошла кругом, лоно увлажнилось, как только твердая плоть Дастина прижалась к ее телу, обжигая его даже сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Ей захотелось раздвинуть ноги, почувствовать Дастина глубоко в себе, ощутить, как он заполняет пустоту, предназначенную только для него. Николь инстинктивно принялась двигаться в такт супругу, и он вновь застонал, едва не раздавив ее в своих объятиях. Рука его невольно потянулась к самым потаенным изгибам тела Николь.

- Дастин, - она оторвалась от его губ, - прошу тебя... отнеси меня в постель.

Дважды повторять свою просьбу ей не пришлось. Дастин быстрым движением стащил с Николь ночную рубашку и швырнул ее на пол.

- Ты сейчас еще более неотразима, - восхищенно пробормотал Дастин. Во взгляде его горело такое желание, что нетерпение Николь возросло до предела.

Дрожа все телом, она развязала пояс халата мужа и распахнула его. Дастин резко сдернул с себя халат и бросил его туда, где лежала сорочка Николь, после чего подхватил жену на руки и понес к постели.

- Я хочу тебя больше, чем хотел прежде, - прошептал он, опуская Николь на белоснежные простыни.

Пальцы его прошлись по ее груди, потерли отвердевшие кончики сосков, потом замерли. Дастин, чуть отклонившись, некоторое время с любовью смотрел на Николь. Дыхание ее сбилось, все тело горело от невыразимого желания. Она лежала, не шевелясь, и поражалась тому, как может мужчина излучать такой магнетизм. В эту минуту он даже не прикасался к ней, а тело Николь содрогалось от каждого его взгляда. Она чуть не вскрикнула, когда глаза Дастина остановились на ее лоне и в них отразилось горячее, непреодолимое желание.

- Дастин... - Николь словно во сне произнесла его имя, и ее взгляд упал вниз, на восставшую плоть Дастина - большую, подрагивающую от желания. В благоговейном страхе Николь подняла глаза, и их взгляды встретились.

Дастин сделал шаг к постели, борясь с напором чувств.

- Нет, - сказал он. - Я хочу, чтобы это длилось долго - часами, днями, бесконечно!

- Дастин... прошу тебя, - прошептала Николь, раскрывая свои объятия.

Его сдержанности как не бывало. Дастин сдался и, что-то невнятно пробормотав, лег на Николь, накрыв ее губы широко раскрытым ртом, от чего Николь громко застонала и выгнулась навстречу его телу.

- Да! - вскрикнула она, когда Дастин, оторвавшись от ее губ, принялся с поцелуями опускаться вниз по телу Николь, зажигая пламенем каждую точку, к которой он прикасался.

- О-о! - пробормотал Дастин, охватывая губами ее сосок. - Ты божественна!

- Дастин... - Николь невольно закрыла глаза и стала понуждать Дастина продолжить свой чудесный путь вниз по ее телу.

Дастин схватил руки Николь, сплел ее пальцы со своими и припал к другой груди, разжигая в ней сладостный пожар, потом опустился на несколько дюймов ниже.

Внезапно Николь захотелось самой ощутить магическое чувство, которое испытывал Дастин, лаская ее, и которое она не успела познать во время их первого соития. Высвободив руки, Николь провела ладонями по спине Дастина и уперлась в его мощные плечи, потом погладила его волосатую грудь.

- Теперь моя очередь, - прошептала она, в упор глядя на Дастина, в глазах которого тут же зажегся восторженный огонь.

- Я весь в твоем распоряжении, - хрипло пробормотал он, закидывая руки за голову.

Неожиданно Николь почувствовала приступ веселья. Она подняла руки и сжала пальцами соски Дастина, за что была вознаграждена стоном удовольствия. Его соски тоже отвердели, а пальцы Николь, скользнув вниз, прошлись по стальной мускулатуре торса Дастина, сильным мышцам бедер, после чего Николь посмотрела Дастину в глаза и прочла в них нетерпеливое согласие. И она ответила на эту молчаливую просьбу.

Дастин будто окаменел, как только пальцы Николь сомкнулись вокруг его плоти. Сильно вздрогнув, он застонал от страсти, после чего ухватил Николь за запястье, пытаясь передать ей свой восторг. Николь предалась наслаждению, которое доставляло ей мускулистое тело мужа и его отклик на ее ласки. Она продолжала неторопливо возбуждать его плоть, двигая рукой то вверх, то вниз, иногда сжимая сильнее, иногда ослабляя захват. И вдруг в голову Николь пришла неожиданная идея, и она прошептала:

- Тот способ, которым ты занимался со мной любовью в хижине... тебе он тоже доставит удовольствие?

- Я не выдержу, - простонал Дастин, дрожа от прикосновения волос Николь к его бедрам.

Она помолчала, а потом улыбнулась Дастину.

- Попытайся, - выдохнула она, погружая ствол в теплую пещерку своего рта, пробуя Дастина на вкус, так, как когда-то он пробовал Николь.

Дастин выгнулся, подобно натянутой тетиве лука, пытаясь унять сотрясавшую его тело дрожь.

- Николь, я не могу! - Несмотря на этот крик, бедра Дастина приподнимались, призывая Николь продолжить сладкую пытку.

Вспомнив свою беспомощность, когда Дастин проделывал то же самое с ней, Николь проигнорировала протесты мужа и сосредоточилась на магии его тела. Она смаковала размеры и бархатистую твердость его плоти, теплые капельки исторгаемой им жидкости.

- Николь... Господи, дорогая, ты меня с ума сведешь! - Потеряв всякую надежду на освобождение, Дастин изо всех сил пытался сдерживаться, но растерял все слова любви. Его пальцы, впившиеся в края постели, побелели, и с хриплым стоном он проговорил: - Довольно... - Оторвав от себя Николь, Дастин перевернул ее на спину и прижался к ее бедрам, широко раздвинув их. Встав на колени между ног Николь, он посмотрел на нее. Лоб его был покрыт капельками пота, темные глаза Дастина почти почернели от страсти. - Я вот-вот взорвусь. - Он наклонился вперед, нащупал рукой вход в обрамлении шелковистых волос, и его палец скользнул внутрь.

У Николь перехватило дыхание, как только Дастин принялся поглаживать нежную гладь пещерки. Пальцы его скользили вперед-назад во влажной теплоте тела Николь, сжимали и массировали маленький твердый бугорок.

- Пора... о-о, пора, Дастин, - громко взмолилась Николь, пытаясь достать руками его плоть.

- Еще нет, - ласково ответил Дастин. - Я слишком близок к завершению. Я взорвусь в ту же минуту, как только войду в тебя. А я хочу, чтобы мы достигли пика одновременно.

Ощущая нестерпимое желание, Николь покачала головой, еще более возбуждаясь при мысли, что Дастин даже в такие минуты думает о том, как доставить ей удовольствие.

"Дастин, прошу тебя... - хотелось закричать Николь. - Я тоже у самой вершины. Прошу тебя... пожалуйста..."

Все слова и мысли вылетели из головы Николь, как только Дастин, опустившись ниже, припал ртом к ее разгоряченному лону, в то время как пальцы его продолжали свое дразнящее движение, а губы и язык ласкали самую чувствительную точку. Николь пронзительно вскрикнула, доведенная до пика наслаждения, вся во власти несказанных ласк мужа.

- Дастин! - всхлипнула она, почувствовав всем существом невыносимо сладкое облегчение.

Ни секунды не медля, Дастин приподнялся, одним движением глубоко погрузился в Николь и тут же взорвался. Поток горячей лавы усилился, как только лоно Николь плотно обхватило плоть Дастина, и он рванулся вперед, вызывая в ней мощные взрывы экстаза.

- Николь... держи меня, - хрипло сказал Дастин, раздвигая ее ноги и пытаясь войти как можно глубже.

Николь огненным кольцом сжимала орудие Дастина, выкрикивая его имя с каждым новым его толчком, с каждым содроганием собственного тела. Они закончили одновременно. Голова Дастина упала в изгиб между шеей и плечом Николь. Николь, закрыв глаза, пребывала в заоблачной выси, ладони ее гладили взмокшую спину мужа. Она ощущала всего Дастина: широкие плечи, прерывистое дыхание, но более всего тепло его семени внутри себя - неоспоримое свидетельство их единения.

- Я люблю тебя, - прошептала Николь. Дастин приподнялся и заглянул в глаза жены:

- Боже, как же я люблю вас, миссис Кингсли! Я был прав: вы - чудо.

На ресницах Николь заблестели слезы.

- Вы сами величайшее чудо на свете, милорд.

Они лежали молча, смакуя только что пережитые мгновения, благоговея перед величием объединившего их союза, подтвержденного актом любви. Этот восторженный транс длился долго. Наконец Дастин приподнялся на руке и принялся перебирать локоны Николь. По его лицу блуждала блаженная улыбка.

- О чем ты сейчас подумал? - спросила она.

- О том, что ты снова заставила меня отбросить все мои аристократические замашки. Помнишь, в хижине я обещал тебе, что, как только мы станем мужем и женой, в первую же ночь у нас все будет по-другому: медленно, нежно, долго.

- Ты разочарован?

- Нет, я счастлив. Я обезумел от любви. - Он приник губами к губам Николь. - Кроме того, у нас впереди еще бесконечное количество попыток. Сегодня была только первая.

Николь вздрогнула, пульс ее участился.

- Скажите, милорд, а как долго ждать второй попытки?

Дастин хохотнул, чувственно прильнул к ней:

- А что, если прямо сейчас, миледи?

- Это будет прекрасно, - заверила мужа Николь, обвивая руками его шею.

- Что ж, тогда, возможно, вторая попытка будет медленной и нежной. Слова Дастина сопровождались стоном, поскольку Николь, выгнувшись, приняла его в себя.

***

Несколько часов спустя счастливая Николь лежала, уютно устроившись в объятиях мужа.

- Засыпаешь? - спросил Дастин, целуя ее в плечо.

- И да, и нет. Слишком устала, чтобы бодрствовать, но слишком возбуждена, чтобы спать. Кроме того, - добавила она, вздохнув, - я не хочу спать. Я хочу, чтобы эта ночь длилась вечно.

- Она и будет длиться вечно, дорогая. Обещаю тебе. - Дастин приподнялся на локте и кивнул в сторону окна: - Звезды гаснут.

- Да. Они смотрят на нас.

- В самом деле? И ты опять загадала желание?

Николь улыбнулась и отрицательно покачала головой:

- Нет. Все мои желания исполнились. Все, кроме одного.

- Что же это за желание?

Николь ласково прикоснулась к амулету и встретилась взглядом с мужем:

- Иметь от тебя ребенка.

Лицо Дастина озарилось нежностью.

- Я люблю тебя, мой прекрасный звездочет. И у меня есть желание, но оно теперь близко, оно рядом со мной.

- Я больше не желание, - отозвалась Николь, прикоснувшись ладонью к щеке Дастина. - Я самая настоящая реальность.

- Не просто реальность. - Дастин поцеловал ее ладонь. - Ты мечта, воплотившаяся в жизнь.

На этот раз все было медленно, нежно... и очень, очень долго.

В конце концов они заснули в объятиях друг друга, и ни Николь, ни Дастин не ведали, что волшебный амулет опустел, переместив желание Николь в ее чрево. Звезды одна за одной, прощально сверкнув в вышине, медленно гасли в безбрежном светлеющем небе.