Обольститель и куртизанка

— Нет, он ничего не сказал. — Лео все лето был частым гостем в ее домике. — Лео знает, что я его мать.

Серые глаза смотрели на нее, не мигая.

— Я ему не говорил.

— Лео сказал, что всегда об этом знал. — Оливия не смогла сдержать улыбку. Теперь, когда ей не нужно было лгать, ее близость с сыном обрела новую силу и глубину.

— Он умный мальчик.

— Ты пришел сюда не для того, чтобы говорить о Лео. — Оливия выпрямилась и окинула Джулиана угрюмым, непреклонным взглядом.

Она забыла, что хмурые взгляды на графа не действуют. Эрит лишь насмешливо изогнул бровь.

— Я с радостью поговорил бы о Лео, мне некуда спешить. — В глазах его мелькнули лукавые искры. — Хотя путь из Лондона неблизкий, да и дорога пыльная. Не хочешь пригласить меня войти? Предложить мне промочить горло?

— Обычно ты не дожидаешься приглашения, — кисло обронила Оливия.

Ей хотелось разозлиться, разжечь в себе ненависть. Но в глазах сидевшего на лошади Джулиана плясали лукавые искры, и Оливия не смогла ожесточить свое сердце против того, кто был ответом на ее молитвы. Сколько раз долгими бессонными ночами она шептала сквозь слезы его имя.

— Возможно, мне удалось немного исправить свои манеры за те бесконечные, тоскливые дни, что я провел вдали от тебя.

О «бесконечных, тоскливых днях» Джулиан говорил легко и непринужденно, без тени печали в голосе. Казалось, он поддерживает светскую беседу с малознакомой дамой. Оливия перевела взгляд на конскую попону, покрытую грязью и потом, и вспомнила, как далеко от ее дома до Лондона.

— Когда ты узнал, где я? — спросила она, уже догадавшись, каким будет ответ.

— Сегодня днем.

Должно быть, он проскакал галопом весь путь. Значит, его приезд сюда, не случаен. Эрит привык скрывать свои чувства. Как и сама Оливия. Когда-то на краткий счастливый миг они были честны друг с другом. Но время это давно осталось в прошлом.

— Твою лошадь не мешало бы напоить. — Желая скрыть охватившую ее горечь, Оливия резко повернулась к водяному насосу и с излишней поспешностью подставила ведро под кран.

— Что ж, прежде всего — забота о животном, — с оттенком иронии заметил Джулиан. Подняв глаза, Оливия увидела его сжатые губы — верный признак, что Эрит далеко не так спокоен и уверен в себе, как хочет казаться. — Почему Килмор не предложил тебе остаться у него в особняке?

Оливия начала качать воду, в ведро хлынула мощная струя.

— Он предлагал, но я решила, что это было бы неправильно.

— О да, ты ведь сама скромность. Не так ли, мисс Рейнз? Оливия смерила Джулиана колючим взглядом.

— Если хочешь, чтобы в этом доме позаботились не только о твоей лошади, но и о тебе, советую придержать язык.

— Или найти ему более приятное применение, — шепнул Эрит.

Оливия притворилась, что не слышала, однако лицо ее предательски запылало, когда Джулиан напомнил об их последней встрече наедине. Они и сейчас были одни. Служанка уже ушла, а домик Оливии стоял далеко в стороне от деревни.

Она неуклюже подставила ведро под морду лошади, а когда животное жадно, с шумом начало пить, хмуро покосилась на Эрита.

— Ты можешь войти. Не стану же я держать тебя за дверью.

— Неужели? — Похоже, язвительный тон Оливии его нисколько не задел. Исчезло и его минутное смущение. С властной грацией, от которой сердце Оливии сделало кульбит и ухнуло куда-то вниз, Эрит спрыгнул с коня и встал рядом с ней.

Оливия застыла, вдыхая его чудесный запах. От него пахло лошадьми, пылью, свежим потом и чем-то неуловимым, свойственным ему одному.

Джулиан тоже стоял, не двигаясь, пристально глядя ей в глаза. Оливия вздрогнула, будто пробуждаясь ото сна. Ей следовало быть осторожной, чтобы Эрит не обнаружил, как она уязвима.

«Как глупо; конечно же, он знает. Именно поэтому он здесь».

Оливия не подозревала, какой жестокой бывает любовь, пока не потеряла Джулиана. И теперь, видя его, она испытывала счастье и мучительную боль. Потому что ничто не изменилось. Но воздух, казалось, потрескивал, как в летнюю грозу, свет засиял ярче, и впервые за долгие месяцы Оливия чувствовала себя по-настоящему живой.

Как горько, как унизительно сознавать, что виной всему мужчина.

— Входи, — сухо произнесла она. — В кладовой есть эль. Подозреваю, ты проголодался.

Он стянул кожаные перчатки и кротко, проникновенно посмотрел на нее своими дьявольски обольстительными серыми глазами.

— Путь довольно долгий…

— Из Лондона. Я знаю, ты говорил. — Обиженно качнув бедрами и взметнув облако юбок, она стремительно зашагала к кухне. — А после можешь идти своей дорогой.

Покосившись через плечо, она заметила, что Джулиан не последовал за ней. Он по-прежнему стоял возле лошади, лениво похлопывая перчатками по бедру. И выглядел на редкость мужественно, чтоб ему лопнуть.

— И куда же мне ехать? — мягко осведомился он. Остановившись в дверях, Оливия бросила на него насмешливый взгляд.

— Назад в Лондон. В Мейдстон или Дувр. Да хоть к черту в пекло, мне-то, что за дело?

— Но скоро стемнеет. Бей устал. Да и я тоже. Добросердечная особа предложила бы мне ночлег.