Обольстительная герцогиня

Артемизия попыталась скрыть улыбку. Мистер Шипуош мог бы и сам подойти под свое небогатое деталями описание.

– В случае неприятностей пользы от него мало. К тому же я бы не доверил ему ваш секрет, – заявил ее ассистент. – Есть в нем что-то странное… То, как он настаивал на разговоре с мистером Беддингтоном. Мне не понравился его взгляд. А его акцент за время разговора несколько раз менялся.

– Его акцент?

– Сначала он слегка картавил, словно был родом из Шотландии, однако, когда я убедил его, что мистера Беддингтона здесь нет, акцент на несколько секунд почти исчез. Все произошло так быстро, что вполне могло быть плодом моего воображения; но у меня осталось весьма неприятное впечатление.

Терренс Динуидди. Томас Доверспайк. Оба они изображали акцент и пытались добиться аудиенции с Беддингтоном.

Артемизия слегка прикусила губу. Видимо, у нее просто разыгралась фантазия и она хватается за любую возможность снова вспомнить о Томасе. Она отдавала себе отчет, что дело не только в картине, хотя следовало отметить, что для нее крайне важно завершить начатое. Однако правда заключается в том, что ей не хватает Томаса.

Неужели он по ней не скучает хотя бы немного?

– Мистер Динуидди был молодым человеком? – спросила Артемизия.

– Нет, у него в волосах я заметил прядь седых волос, – сказал мистер Шипуош. – Полагаю, он еще вернется узнать, наняли ли мы его на работу.

– Вы можете сами принять решение, по данному вопросу. Здесь достаточно работы для троих. Вам стоило бы найти себе помощника, даже если не этого мистера Динуидди. Поручите кому-то выполнять мелкие задания и встречаться с торговцами, и мы устроим так, что какое-то время ему просто не удастся увидеться с мистером Беддингтоном. Они ведь могут просто «разминуться».

– Верно. – Шипуош поднес палец к губам и кивнул. – Если помните, мадам, вы и меня держали в неведении около месяца, посылая поручения через курьера и получая от меня отчет тем же способом. Очень благоразумно и хорошо придумано.

– И я счастлива, что нашла вас, мистер Шипуош. – Артемизия не покривила душой. – Вы главная опора моего предприятия. Мистер Беддингтон не смог бы ничего сделать без вашей помощи.

От ее похвалы кончики ушей Шипуоша покраснели.

– Уже так поздно, – Артемизия взглянула на часы на цепочке, – мне пора идти.

– У вас назначена встреча?

– Нет, – ответила герцогиня сердито, – нужно приготовиться к маскарадному балу, который я устраиваю по настоянию матери. Пока я еще даже не придумала, что мне надеть. – Она хихикнула. – Пожалуй, мне стоит пойти под видом мистера Беддингтона. Я могу спрятать волосы под шапку из бобрового меха, забинтовать грудь, чтобы она стала совсем плоской, одеться в один из старых костюмов отца и начать курить сигару при всех. Это преподаст маме урок.

Глаза мистера Шипуоша стали круглыми, как у совы, очевидно, он был в шоке.

– Но, мадам…

– Не волнуйтесь так. Я приобрела репутацию чудачки, однако, как это ни грустно, незаслуженную. Ладно, уверена, Рания подобрала для меня что-то менее скандальное.

Она вышла из здания и вернулась к ждущему ее экипажу, но когда он уже отъезжал от обочины, она заметила пешехода. Он двигался уверенным, твердым шагом, держал спину прямо. Экипаж ехал слишком быстро, и она не могла разглядеть его лицо, однако что-то в его походке напомнило ей Томаса Доверспайка.

Артемизия постучала ручкой зонтика по крыше, подавая вознице знак остановиться. Она пересела, чтобы поглядеть из окна на прохожего. Хотя он шел бодро, волосы в косичке за его спиной были совсем седые. Он уверенно прошествовал к зданию, где работал Беддингтон, и быстро поднялся по ступеням. А потом, прежде чем постучать в дверь, он сгорбился, словно его мучил артрит, и сразу стал выглядеть лет на двадцать старше.

Когда он повернул голову, ей удалось явственно увидеть его профиль. Герцогиня зажмурилась, чтобы в следующее мгновение разглядеть наверняка.

Несмотря на то, что на мужчине были очки с толстыми стеклами, она не могла ошибиться по поводу его губ. Именно эти губы являлись в ее снах, когда она просыпалась с ощущением разочарования, переживая лишь мимолетное удовольствие. Эти губы она нарисовала своему Марсу.

Часть ее хотела вернуться обратно и встретиться с ним лицом к лицу. Но другая ее часть медлила, дрожа от смятения. Очевидно, что встреча с ней больше его не интересовала, иначе бы он по-прежнему приходил ей позировать. Но почему тогда переодетый Томас тайком стремится в дом Беддингтона?

Она не только не знала его настоящего имени, но и сам он оставался для нее загадкой. Возможно, ей следовало приказать мистеру Шипуошу принять его на работу, чтобы присматривать за ним и узнать, что задумал мерзавец. Она постаралась отбросить мысль, что этот план мог бы представить возможность увидеть его. Ведь очевидно, что он не желал больше встреч с герцогиней, а любая женщина должна, в конце концов, сохранять хоть какие-то остатки гордости.

Артемизия откинулась на сиденье, обитом бархатом и два раза стукнула по потолку.