Оборона Баязета: правда и ложь

Пункт II. Два дня до прибытия Ванского отряда в Тепериз, часть находившихся здесь придаточных войск отправилась в Баязет, где разграбив имущество и скот жителей города и близ лежавших деревень, снова возвратилась в Тепериз. С целью отбить угнанный скот, небольшой отряд русских вышел из Баязета 6-го июня, то есть на другой день после прибытия турецкого отряда в Тепериз, и утром того же дня достиг местности Индже-Су, находящейся в получасовом расстоянии от Тепериза. Неприятельский отряд вступил здесь в дело с придаточными войсками, находившимися на правом фланге расположения Ванского отряда, не подозревая присутствия всего отряда, прибывшего сюда лишь 24 часа тому назад. Неожиданное появление двух рот пехоты и двух эскадронов кавалерии с несколькими орудиями заставило их обратиться в бегство. Наши солдаты преследовали и перебили значительное число их. Остальные скрылись в оборонительных казармах Баязета (так именуется в материалах Военного суда цитадель. Р. И.) Во время отступления русских, преследуемых нашей кавалерией и придаточными войсками Шеш-Джелал-Эддин-эфенди, начальник иррегулярных войск, предложил майору Мегмету-Аге перейти в наступление остальными батальонами, на что последний не согласился, объявив, что отрядный начальник уже отдал приказание для преследования неприятеля. Следует заметить, что так как главная цель командовавшего отрядом заключалась в том, чтобы угрожать сообщениям отряду Тергукасова, то необходимо было всему отряду участвовать в преследовании бежавших к Баязету русских и овладеть этим городом. Тогда русский отряд, понесший большие потери при отступлении, при виде наступления всего нашего отряда на Баязет, скоро убедился бы в невозможности удерживаться в оборонительных казармах и положил бы оружие.

Итак, Фаик-паша не воспользовался расстройством неприятеля для наступления, пропустил удобнейшее на это время и упустил благоприятную минуту. Все это заключает в себе нарушение возложенной на него задачи и составляет ошибку.

Пункт III. Фаик-паша, телеграммой от 6 июня 1877 года (1293 г.), доносил Главнокомандующему что, по случаю некоторых затруднений, явившихся вследствие дела у Индже-Су, он решился не двигаться, в этот день вверенным ему отрядом на Баязет, но что на следующий день лично поведет туда все находящиеся под его начальством войска. Однако же он почему-то не решился действовать согласно этому донесению и, выделив лишь два батальона с тремя орудиями, направил только их к вышеназванному месту. С остальной частью отряда он не покидал занятого им расположения у Тепериза до 28 июня, то есть до того дня, когда русские, появившись в достаточных силах перед Баязетом, сняли блокаду и отняли у нас три полевых орудия.

Разделить отряд на две неровные части, выслать одну на Баязет и удержать наибольшую у Тепериза — значило сделать ошибку против начал тактики, ибо неприятель, настигнув часть, находящуюся вне возможности быть во-время поддержанной, мог уничтожить ее и затем, направившись на другую, также разбить ее. Вот единственная причина нашей неудачи в этот день под Баязетом.

Следовательно, с этого же дня надо было начать движение. Затем, к Баязету с одной стороны подходила граница нейтральной Персии, с другой — примыкал Ванский вилайет, с третьей проходила большая эрзерумская дорога, и только со стороны каракулакской дороги оставался открытый доступ к нему из России. Русские имели возможность лишь с этой одной стороны подойти к Баязету, почему приведенные Фаиком-пашой причины о необходимости обеспечения своего пути отступления, не на чем не основаны, грустные последствия сосредоточения у Тепериза без всякой надобности большей части отряда, неминуемо должны были отозваться на нашей армии.

Пункт IV. Для генералов, которому правила осадной войны известны, было обязательно предложить неприятелю, засевшему в Баязете и укрывшемуся в его оборонительных казармах, сдаться, а в случае сопротивления — уничтожить. Фаик-паша не пожелал выполнить это правило. Осажденные более всего страдали от недостатка в воде, которую они добывали не иначе, как извне. Следовало не допускать противника пользоваться водой. Между тем, осажденные, устроив ход за казармою, высылали каждую ночь по 20 человек без оружия за водою, и по 20 вооруженных — для охраны и, таким образом, никогда не имел недостатка в воде. Свободным выходом в поле осажденные пользовались и для сообщения с главным отрядом. Захваченные однажды 4 человека в плен из конвоировавших транспорт с водою, перед отправлением в Константинополь, показали, что гарнизон уведомил своего отрядного начальника о твердой решимости, в ожиданий подкреплений, держаться до последней крайности. Два из них получили приказание передать о том письменное донесение.

Судя по этим обстоятельствам, следует признать, что правила осадной войны не были соблюдены нашим отрядным начальником. Кроме того, столь упорное сопротивление горсти людей против целого отряда, не бывшего в состоянии раздавить осажденных, не делает ему чести.