Оборона дурацкого замка. Том 5 (СИ)

— То нихрена бы не попал, — Грубо прервал его десятник, — Какой толк говорить вам о том, что вы даже в глаза не видели? Я сам по такой мелочи в бою попасть не пытался, разве что вблизи и наверняка. Хоть и сталкивался с кучей самых разных демонов. И это я говорю про тех тварей, где сраный бугорок хорошо виден. У хорна вообще не понять, где, что и как. Там только практик с обсидиановым сердцем может справиться.

Хотя, я, может, что-то бы и смог. Если бы пытался тупо убить хоть кого-нибудь этим дебильным способом, вместо обычного боя. Вы же просто подохли бы там всем скопом с нулевым результатом, если бы били не по тому, что видели, а по тому, что я вам сказал. Слабые ведь, как головастики, ни силы нет, ни точности, а все туда же — лезть своими корявками по болевым точкам.

Ты, Камей, да и ты, Саргон, своим противникам и по роже через раз попадали, куда вам до виска или где они там растут у хорнов. Ну да, у виска. Про страх в первом бою и дырявую память, из которой в самый нужный момент вылетают мудрые наставления и влетают мысли о дезертирстве или бабах, я вообще молчу.

— Возможно ты прав, — Здоровяк произнес эти слова неохотно, спустя неловкую паузу. Однако все же произнес. Правоту десятника признавать было обидно, но оба новобранца и сами поняли, что нужного мастерства не достигли. Да, и Саргон тоже. Потому что попасть кнутом по определенной точке немногим проще, чем толочь воду в ступе.

— Ладно, раз вы все поняли, то идем дальше. А на бугорок этот еще насмотритесь, когда другие трупы потрошить будете. Теперь смотрим сюда, в район груди…

Акургаль говорил и говорил, периодически тыкая своим эрзац-скальпелем то в одну, то в другую область тела. Рассказывал, чем отличается демон от человека, показывал, насколько прочна их шкура, а в конце дал попробовать самим новобранцам провести вскрытие.

Если резюмировать сказанное, то выходило следующее: хорны мало чем отличаются от обычного человека. Как и другие демоны — от своих природных аналогов. Тот же набор органов, те же реакции, те же уязвимости. Да, имелось более крепкое, чем у людей, тело, совершенно другие глаза, улучшенная работа сердца, крепкие, как веревки, сосуды. Но Стас от иной физиологии ожидал куда большего.

Зато с демоном-паразитом все оказалось не столь очевидно. Десятник честно признался: он понятия не имеет, что это за существо. Господин распорядитель как-то проболтался ему: подобной твари вообще не существует ни в одном бестиарии из архивов Форта. А ведь такого не случалось больше двух сотен лет назад. То есть — в обозримый исторический срок, без пробелов в истории, вызванных Смутой.

А значит, демоны показали новый вид чуть ли не впервые за все время существования местной заставы.

"Вполне укладывается в тревожную картину последних месяцев. Опустошение, потеря Насыпи, новый вид демонов, ритуальное убийство практика. Причем последнее не то спровоцировало волну раньше срока, не то заговорщики специально подстроили убийство накануне вторжения.

И то, и другое говорит об их связи с Той Стороной. И на этом фоне я должен решить задачу: жизнь одной перспективной рабыни или возможное спасение Форта. Сведения Ланя не могут не иметь ценности. Но будут ли они ценнее Айры?"

— Так, теперь показываю, что у хорнов полезного, и как это добыть! — Акургаль уже совершенно привык к царящему в зале холоду, даже перестал стучать зубами. Скучные и мучительные попытки объяснить, как все у демонов устроено тоже закончились, к удовольствию каждого из участников.

Поэтому теперь десятник бодрым и деловитым тоном объяснял, как и где надо резать. Иногда в его бесцветном голосе возникал искренний энтузиазм вкупе с горячностью, обычно не свойственные меланхоличному мужчине. Похоже, он действительно любил делиться опытом. Или потрошить мертвые тела. Саргон надеялся, что первое.

— Самое ценное у них — это глаза. Применяются во многих эликсирах, вытяжках и артефактах. В общем-то, даже один глаз этого бугая стоит дороже, чем все остальные его органы. Кроме другого глаза, конечно.

Десятник подмигнул и так бледному как мел Саргону, а потом вдруг быстрым, отточенным движением вырвал у мертвого тела полностью заполненное тьмой глазное яблоко. От такого зрелища парень почувствовал, как к горлу подкатывает тошнотворный комок и поспешно отвернулся.

Камей с Акургалем переглянулись, заржали, после чего радостные от того, что удалось поймать на слабости их отрядного вундеркинда, стали упражняться в остроумии. Причем, весьма низкопробном. Хотя бывший бандит выглядел немногим лучше своего младшего товарища. Да и десятника нет-нет, а передергивало от такого утилитарного отношения. В конце-концов, он пробыл в Форте всего на месяц-другой дольше их, при этом не являясь работником морга. Лишь ножа и топора, но только на период вторжения.

В итоге, попаданец не стал злиться или пытаться их переубедить. Наоборот, отошел от разделочного места, изобразил шатающуюся походку.