Оборона дурацкого замка. Том 6 (СИ)

— Был один почти бессмертный сукин сын, кобылье семя, нечестивый плод демона и навозной ямы. Верблюжья отрыжка, гнойный выползок, мужеложец… — Никакого продолжения Саргон не получил. Только поток ругательств неизвестно в чьей адрес. Впрочем, Алтаджин замолчал и успокоился также резко, как начал. Словно рубильник дернули в другое положение.

Мужчина перед ним вообще казался слишком порывистым и непоследовательным. Как будто у него синдром шила в заднице, из-за которого тот не может нормально закончить даже собственную фразу. Про дела, поступки, нить повествования и прочие вещи даже говорить не приходилось.

Как он с таким подходом ухитрялся эффективно убивать демонов и не быть убитым собственными товарищами, в конец озверевшими от непредсказуемости засранца, было выше понимания юного практика.

— Что, мочиться не стал? Ну и сам себе гнилой плевок, тьфу! — Саргон едва успел отставить ногу, — Потом как будешь с тяжелыми, прилипающими штанами бегать, вспомнишь мои слова. С кучей внутри бегать еще можно, если привыкнуть, а вот сырость неудобная. На, одевайся, — Он без перехода кинул ему целый ворох одежды, которую достал из небольшого подпола за переплетением чертодрев.

— Женская вуаль? — Попаданец не разбирался в местной одежде, но уж совсем деревенщиной не являлся. Аналогии подобрать можно, тем более, что Ба Мяо тоже носила подобное. В первую (болезненную) их встречу.

— Да и плащ какой-то не мужской, — Недовольно продолжил Саргон, — Он темный, но… Зачем эти блестки? Выглядят дешево. А розовая оторочка? Как будто кровь мелом развели…

— Ты хоть знаешь, сколько такой плащ стоит? Прошлая мо шен рен готовилась к событию! Она была из отряда Сойки. Ха! Этот ее плащ сначала хотели забрать, но распорядители заупрямились, чертодрева навозные, плесень подмышечная… — Он осекся, и, как ни в чем не бывало продолжил, — Решили отдать обнову новому «незнакомцу». А они всё не появлялись и не появлялись…

— Других нет! — Вдруг крикнул он в лицо попаданцу, а потом забулькал густым, нездоровым смехом, — Ты, вместо болтовни, лучше бы попытался привести плащ в порядок. То, что от нее осталось, вытряхнули далеко не сразу…

— ЧТО⁈ — Саргон раскрыл плотную ткань, развел в стороны, после чего едва сдержал рвотный позыв. Нотки сладкой, гнилостной вони, какие-то присохшие куски, почти целая кисть человеческой руки с желеобразной плотью и проглядывающей костью запуталась в одном из рукавов.

— Я это не надену… — Произнес попаданец. Бледный, как студент на первой медицинской практике.

— А у тебя выхода нет, «красавица». Другого плаща здесь нет, мо шен рен обычно готовят загодя. Можешь отрезать часть одежки, но тогда всю фигуру закрыть не получится. В итоге, все равно либо баба, то есть целиком, либо ребёнок, если в обтяжку. Мужиком прикинуться не выйдет, какую одежду не возьмешь. Да хоть и мою! Впрочем, можешь выбирать, — Хмыкнул Алтаджин.

— Только тебя мальцом узнают в два счета. Не поможет никакая ткань. А вот баб здесь больше, могли кого и пропустить. Тем более, если притворялись, или артефакт какой нашли, или прорыв был недавно. Таких и выставляют на чангцзин. Кого другого скрывать бесполезно — всех остальных бойцов знают даже песком посыпанных.

— То есть я буду, гм, темной лошадкой?

— Нет, либо пацаном, либо бабой, — Не понял или не поддержал шутку Алтаджин.

— Тайной я буду. Которая интерес подогревает.

— Так и есть. Только не умирай сразу. А то будет не интересно, подогревать чай повторно никто не станет. И мне, как поручителю, палок пропишут. Мой! — Палец вверх, — Не одобряет палки. Только если сам направил.

— Да, и еще одно: здесь очень не одобряют смерти на арене. Вплоть до казни. Но с одним исключением: путника, незнакомца, мо шен рен, короче, эти ограничения не касаются. Убивай, сколько влезет!

— То есть я…! — Воодушевился Саргон. Действительно, если он не связан ограничениями, в отличие от противников, то шанс на победу есть при любом или почти любом оппоненте. Они будут сдерживаться — он нет. Главное, чтобы не подавлял настолько сильно, как Чжэнь лао сянь-шен или Ба Мяо.

В крайнем случае, сохранит хотя бы жизнь, а там можно и подумать.

Обрадовался попаданец несколько преждевременно.

— Нет, — Алтаджин рассмеялся, словно хорошей шутки, оборвал фразу на полуслове. Похвальная проницательность для такого, как он, — Он! рассказал про твою глупость, — Либо божественное предвидение. Попаданец уже устал удивляться или злиться на него.

«Этот придурок там со своим покровителем в режиме онлайн, что ли, общается?», — Угрюмо подумал Саргон, — «Типа, как пилот и боевой робот. Или ишак с погонщиком, ага. Ходжа Насреддин с Остапом Бендером за плечами сидят и шепчут в оба уха, поэтому он такой отбитый», — Тухлый юморок облегчения не принес. Скорее, оттенил тоску ожидаемых слов.

— Нет, — Повторил боец Старого Города, — Нельзя убивать тому, кто не показывает лица. Маска дает преимущество, маска же теряет нечто другое. Подло и низко бить безнаказанно, пряча лицо за фарфором или тканью.