Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море

14 октября 1941 г. «Грузия» встала под погрузку в Одесском порту и приняла на борт 200 т боеприпасов, а также химическое имущество Одесской базы. Судно готовилось к приему раненых и эвакуируемых[467]. Но в 13 часов 20 минут над портом появились два «Ю-87», и один из них, выбрав себе целью транспорт, спикировал на «Грузию», сбросив четыре бомбы. В 13 часов 25 минут две фугасных авиабомбы поразили кормовую часть стоящего у причала судна. Одной из причин поражения транспорта одиночным пикировщиком явилось и слабое зенитное вооружение транспорта. На теплоходе имелось всего три 45-мм полуавтомата и два крупнокалиберных пулемета ДШК. Поэтому в дальнейшем, после того как транспорт прошел ремонт в портах Кавказского побережья, зенитное вооружение его было усилено: установлены еще два 45-мм орудия и шесть спаренных пулеметов «Кольт». Оба попадания пришлись ближе к левому борту. Были пробиты все палубы, и бомбы разорвались на втором дне. Зона разрушения пришлась на 1–34 шпангоуты, была разрушена наружная обшивка по обоим бортам[468]. Обшивка кормового подзора оторвана и отогнута наружу, разрушен набор корпуса, повреждена рулевая машина, электромоторы и трубопроводы. На судне погасло освещение и возник быстро распространяющийся пожар. В трюме № 6 начал рваться боезапас. Из-за затопления кормовых помещений стал нарастать крен на правый борт. Борьба с пожаром началась сразу же после взрывов, в шестом трюме применили паротушение, к борту «Грузии» подошли пожарный катер и эсминец «Незаможник», подавший на лайнер четыре шланга с водой. Совместными усилиями к 14 часам 30 минутам пожар был ликвидирован. Затем началась борьба с затоплением судна, крен которого еще через час достиг 15° на правый борт. Подводную часть судна осмотрели водолазы, а по мере осушения отсеков осколочные пробоины заделывались деревянными пробками. Несмотря на это, рулевое управление было выведено из строя, и отремонтировать его в условиях Одессы было невозможно. Командование ООР сочло возможным использовать поврежденный транспорт для эвакуации. К 15 часам следующего дня осушили трюм № 6 и начали посадку раненых и эвакуируемых. К 19 часам 15 октября 1941 г. погрузку людей закончили, и в 23 часа портовые буксиры СП-13 и СП-15 вывели поврежденный транспорт за боны. Командование транспортом принял старпом Габуния, так как капитан Нечаев отказался выходить в море на перегруженном неуправляемом судне, и его отстранили от командования. В море к «Грузии» подошел эсминец «Шаумян» и, взяв лайнер на буксир, повел его в Севастополь со средней скоростью около 8 узлов. При буксировке трижды рвались буксирные стальные тросы, убило одного и ранило двух моряков. Капитан Габуния попробовал управлять машинами и самостоятельно прибыл в Севастополь 17 октября.

14 октября стало ясно, что большую часть армейского транспорта вывезти все-таки не удастся, поэтому в каждой дивизии были созданы специальные группы, которые должны уничтожить оставшиеся автомашины, повозки и прочий транспорт[469].

15 октября в Одессу пришли транспорты «Чапаев», «Доротея», «Ураллес», «Егурча», «Сара-Камыш», «Паианин», «Норд-вест», «Большевик», теплоход «Чкалов», танкер «Москва», судно «Ольга», устаревший крейсер «Красный Крым» и канонерская лодка «Красный Аджаристан». Число прибывших крупных судов разного типа, которые планировалось использовать в качестве транспортов, достигло 21. Наступал момент эвакуации главных сил армии.

Пропавшая эскадрилья (13–14 октября)

Ранним утром 13 октября, еще затемно, в «69-м ИАП» был объявлен срочный сбор всего летного состава у командира полка. Однако собравшимся летчикам не было сделано никаких важных сообщений. Комиссар полка Верховец провел короткую политинформацию о положении на фронтах, и летчики получили приказ приготовиться к полетам.

Две шестерки вылетели на боевые задания: одна — охранять город и порт, другая — штурмовать Дальник. Вернувшись с боевых вылетов, летчики с удивлением увидели на аэродроме механиков, прямо на открытых площадках спешно снимавших моторы с поврежденных самолетов, и связистов, сматывающих кабель.

Вскоре появился командир полка, участник войны в Испании, майор Шестаков, который отменил дальнейшие боевые вылеты и сообщил, что получен приказ о перебазировании в Крым, и план эвакуации полка уже утвержден.

Боеспособные машины должны были отправляться в Крым «своим ходом», остальные — перевозиться на баржах и судах. Первая группа самолетов полка из семи машин, под командованием старшего лейтенанта Череватенко, должна была приготовиться к вылету через два часа, вторая, более многочисленная, из 11 машин, под командованием капитана Демченко, вылетела на рассвете следующего дня. Летчики, не имевшие машин, и технический состав полка должны были эвакуироваться пароходом.

К назначенному времени первая группа была полностью подготовлена к дальнему перелету: залито горючее, опробованы моторы. Все машины были сильно перегружены, некоторые летчики взяли с собой в машины и своих техников.