Оборона Одессы. 73 дня героической обороны города

13 и 15 августа генерал И. Антонеску посетил румынские части на одесском фронте, встретился с командирами 1-го и 3-го корпусов генералами Т. Ионеску и В. Атанасиу. Вместе со своим командованием и германскими генералами он согласовал последние детали нового наступления румынских войск, которое началось 16 августа. 1-й корпус атаковал в направлении Кагарлык – Дальник, в то время как 3-й корпус напирал у Куяльницкого лимана. Румынские войска, преодолевая ожесточенное сопротивление советских войск, медленно, но упорно продвигались вперед[153].

В Восточном секторе продолжались ожесточенные бои в районе Булдынки, у Аджалыкского лимана. Румынское командование кинуло на прорыв девять танков, две роты пехоты и 1-ю кавбригаду, что с боями сумели продвинуться на 2 км в сторону Григорьевки.

1-му полку морской пехоты, понесшему накануне большие потери, с утра пришлось выдерживать новые атаки двух батальонов пехоты и нескольких кавалерийских эскадронов противника, которые при поддержке артиллерии, танков и бронетранспортеров наступали вдоль западного берега Аджалыкского лимана в направлении Шицли. Враг упорно рвался к этому небольшому селению, расположенному в широкой балке, по которой можно было легко продвинуться к приморскому селу Чебанка. А в Чебанке находилась 412-я береговая батарея, силу ударов которой не раз довелось испытать врагу[154].

На помощь 1-му морскому полку были направлены два батальона 2-го полка морской пехоты, находившегося в армейском резерве. При поддержке артиллерийского огня 412-й батареи и канонерской лодки «Красная Грузия» морские пехотинцы контратаковали вражеские подразделения и сумели их не только остановить, но и потеснить. Румынский кавалерийский эскадрон, прорвавшийся к Шицли, был почти полностью уничтожен, а 28 солдат – взяты в плен. Но через несколько часов началось новое румынское наступление… Румынские войска атаковали во весь рост (в советских источниках такая атака называется «психической»). Вражескую пехоту и кавалерию поддерживала рота танков и авиация, наносившая сильные удары по нашим войскам. Во второй половине дня неприятель снова захватил Шицли. Но на следующее утро контратакой 1-го и 2-го морских батальонов Шицли, а потом и Булдинка были вновь освобождены, моряки захватили 60 пленных, три танка, один бронеавтомобиль.

На этом же фланге, в районе села Беляры, заняла огневые позиции батарея тяжелой артиллерии противника, которая с этой позиции могла вести разрушительный огонь по важным объектам обороны Одессы. Наша воздушная разведка своевременно обнаружила ее расположение: координаты были переданы командиру 412-й береговой батареи капитану Н.В. Зиновьеву. Огнем артиллерии румынская батарея была уничтожена, не успев сделать ни одного выстрела[155].

16 августа противник, атаковав пехотой и танками позиции 287-го полка 25-й стрелковой дивизии, прорвал его оборону у села Кагарлык. Это означало непосредственную угрозу тылам Западного сектора. Прорыв был пока только на одном узком участке, но рассчитывать на то, что чапаевцы ликвидируют его своими силами, не приходилось.

К вечеру противник продвинулся еще на 3 км в юго-восточном направлении. Складывалась опасная ситуация: этот прорыв давал потенциальную возможность румынским войскам быстро продвигаться дальше на юг – в сторону Беляевки и на юго-восток – в направлении Одессы. Здесь подступы к городу были слабо укреплены и отсутствовали части второго эшелона и резервы.

Первые оборонные бои за Одессу показали ряд существенных недостатков в обороне, которая страдала от разобщенности армейского и флотского командования. Между генералом Г.П. Софроновым и контр-адмиралом Г.В. Жуковым в горячие дни обороны 7–17 августа возникали спонтанные стычки, перебранки, что вылилось в «перетягивание каната» и в конкуренцию двух военных структур. Г.В. Жуков подозревал, что сухопутное командование делает все, чтобы «провалить» оборону Одессы. Эти соображения подкреплялись «отступленческими» настроениями командарма Г.П. Софронова 5–7 августа и «странными» действиями армейского командования 16–17 августа, когда из Одессы морем стали вывозиться вооружение и бойцы. Как реакция на подобные действия прозвучала радиограмма, направленная в адрес Одесского обкома партии за подписью секретаря ЦК КП(б)У М.А. Бурмистенко, с требованием: «Одессу оборонять во что бы то ни стало».

Усложнилось управление Приморской армией со стороны Военных советов Южного фронта и Юго-Западного направления, а также организация их взаимодействия с Черноморским флотом. Исходя из этого главнокомандующий Юго-Западным направлением С.М. Буденный обратился 16 августа в Ставку Верховного главнокомандования с предложением: «Приморскую армию переподчинить командующему Черноморским флотом и назначить в помощь последнему командира по наземным войскам». Это предложение, как показал дальнейший ход событий, было принято Ставкой во внимание.