Оборона Одессы. 73 дня героической обороны города

После назначения командующим OOP контр-адмирал Г.В. Жуков перебрался с КП Одесской военно-морской базы (размещался на улице Торговой в здании кардиологического института) в подземный штаб Приморской армии на ул. Дидрихсона (старые подвалы коньячного завода), заставив «приморских» сухопутных штабистов значительно потесниться. Штаб приморцев был прикрыт снаружи бетонным колпаком, имел лучшую систему связи, автономный источник электроэнергии. На трех подземных этажах разместились два командующих, два военных совета, два штаба – оборонительного района и армии. Обедали две эти структуры в одной столовой Военного совета OOP, которую Г.В. Жуков назвал кают-компанией. Интересно, что в кают-компании «генералитет» вечерами веселился… Так Г.П. Софронов запишет в своем дневнике: «За ужином выпили, и я плясал» (25.09.41); «Пили шампанское под музыку разрыва снарядов, ночью было кино… Вчера играли в кости» (28.09.41); «Выпитое вчера за ужином вино сказалось на моем сердце и настроении» (2.10.41)[175].

Генерал Н.И. Крылов писал, что с приходом к командованию Г.В. Жукова «прекращалось тягостное положение, когда мы, отрезанные от остальных войск Южного фронта, оказались без нормальной связи с вышестоящим штабом и просто не знали, куда обращаться с самыми срочными нуждами. А уж с Севастополем, с командованием Черноморского флота связь могла быть быстрой и надежной»[176].

С образованием Одесского оборонительного района Народный комиссар ВМФ приказал Военному совету ЧФ для обороны базы и поддержки сухопутных войск по обстановке использовать корабли и авиацию основного ядра ЧФ.

После того как командарм был «повержен», Г.В. Жуков стал уважительно относиться к Г.П. Софронову, как к старшему по званию и годам: «В столовой Военного совета, где Софронов не садился больше во главе стола, не занимал этого места и Жуков. Оно обычно пустовало, а они сидели напротив друг друга». Софронов запишет, что Жуков стал «нарочито подчеркивать мое преимущество перед собой, доходя временами до самоуничижения… Члены же Военного совета его поддерживают, и только один моряк Азаров протестует»[177].

19 августа сложилась напряженная обстановка на фронте у Куяльницкого лимана, где несколько румынских танков прорвались в тыл обороны 54-го стрелкового полка. Тогда положение спасли пушки 134-го гаубичного полка.

Командир взвода младший лейтенант А. Рак, выкатив одну пушку на танкоопасное направление, прямой наводкой стал бить по прорвавшимся танкам.

К вечеру 19 августа вновь ухудшилась обстановка в Южном секторе. В первом боевом донесении штаба OOP говорилось: «Войска оборонительного района 18 и 19 августа вели особо напряженные бои со значительными силами противника, нанесшего главный удар в направлении Кагарлыка и Карсталя. Введя в бой свежие части, противник к исходу 19 августа прорвал фронт на участке Кагарлык– Беляевка. Наши части, понеся значительные потери (свыше двух тысяч человек только ранеными) в личном составе и материальной части, с боем задерживают противника». В ротах 287-го стрелкового полка 25-й Чапаевской стрелковой дивизии осталось по 25–30 бойцов.

Румынские войска взяли Беляевку, захватили и немедленно отключили Беляевскую водонасосную станцию на Днестре, лишив тем самым 350-тысячное население Одессы основного источника снабжения пресной водой. И все это в разгар жаркого лета… Захват этого населенного пункта создал также большую угрозу флангам Южного и Западного секторов обороны.

В 20-х числах августа стали сказываться последствия захвата противником станции водоснабжения Одессы. В приказе Г.В. Жукова № 2 по OOP указывалось, что солдаты, за недостатком пресной воды, должны использовать для приготовления пищи, питья и технических целей морскую воду. Для поварских нужд воду требовалось «приготавливать» таким способом – на 1 литр морской воды добавлять 5 граммов питьевой соды, кипятить 20 минут, после удалять осадок. «Для питья» – смешивать 50 на 50 морскую и пресную воду, отстаивать до 5 дней и добавлять 2 таблетки патоцида (обеззараживателя) на литр смешанной воды[178].

Опасно для обороны Одессы складывалась ситуация в Южном секторе на участке 25-й стрелковой дивизии. Сказалась, среди прочего, несогласованность командования и огромные потери.

Так, в 287-м полку дивизии осталось по 25–30 бойцов в роте, за сутки в госпитали поступило до 2 тыс. раненых бойцов 25-й стрелковой дивизии.

На помощь частям 25-й стрелковой дивизии под Беляевку, в прорыв, был спешно кинут последний резерв – 1-я кавдивизия Петрова (3, 5, 7-й кавполки), которые до этого неделю перебывали в лагерях в Лузановке. Вечером 20-го советские кавалеристы приняли на себя основной удар, захватив 70 румынских пленных.