Оборона Опочки 1517 г. «Бесова деревня» против армии Константина Острожского

Но ратификация договора никак не могла уберечь польские и литовские земли от вторжений татарских мурз и царевичей, которые делали набеги якобы по собственному почину. Историку С. М. Соловьеву принадлежат слова, весьма точно характеризующие политику Крыма в это время: «…крымским татарам выгоднее было брать подарки с обоих государств, Московского и Литовского, обещать свою помощь тому, кто больше даст, обещать, а на самом деле, взяв деньги с обоих, опустошать владения обоих, пользуясь их взаимною враждою. С этих пор сношения обоих государств, и Московского и Литовского, с крымцами принимают характер задаривания разбойников, которые не сдерживаются никаким договором, никакими клятвами»[25].

Впрочем, двойную игру вела и Россия. Главных задач в «восточном вопросе» было несколько:

1) попытаться направить Крым в антилитовское русло;

2) свести к минимуму действия татар на южных рубежах;

3) проводить свою политику в отношении Казани;

4) поддерживать контакты с Астраханью и ногаями в качестве «противовесов» политики Крыма.

На случай неожиданного вторжения крымчаков русским правительством было принято решение на реке Вошане у Тулы развернуть пятиполковую рать боярина кн. В. С. Одоевского, а у Одоева, Белева и Можайска — вспомогательные отряды. Как позже оказалось, не напрасно.

В июне 1516 г. «Багатырь пришел на великого князя украйну на резанскую и на мещерскую, да, быв на украйне, пошел прочь»[26]. Глубокого вторжения у ханского сына не получилось — татарские «загоны» прошли по касательной, разорив встретившиеся на пути населенные пункты. Очевидно, информация о выдвижении порубежной русской рати заставила царевича отступить. Крымский хан, как всегда, в таких случаях начал заверять государя Василия, что царевич действовал по собственному почину. И чтобы сгладить это недоразумение, Махмет-Гирей «посылал есми короля воевали сына своего Алпа и иных царевичей, а с ними шестьдесят тысяч людей, и они короля гораздо воевали…»[27]. Перед нами яркий образец крымского коварства, двойной игры: хан уверял короля Сигизмунда, что Алп-Арслан ходил в Литву без ведома «царя перекопского»[28]. «Да нынеча мне пришла весть из Литвы… — писал далее Махмет-Гирей Василию III, — пошол был король проливу великого князя к Смоленску, да почаял мою рать, и он воротился…». Относительно срыва якобы готовившегося похода на Смоленск вероятно хан преувеличил — у нас нет никаких свидетельств того, что литовцами готовилась в 1516 г. операция по возвращению города.

В сообщениях из Крыма в Литву вторжения в русские земли также были представлены как крупные походы — хану необходимо было показать, что он выполняет свои союзнические обязательства перед королем. В польско-литовской корреспонденции нашла отражение информация о якобы масштабных набегах, но надо учесть, что она базировалась на слухах, непроверенных данных или на хвастливых посланиях хана. На Сигизмунда I и Василия III из Крыма пошли две татарские рати — Алп Арслана и Бахадыр-Гирея, один пошел на Литву, а другой — на Русь. «Как сообщают перебежчики и пленные татары, которые недавно были захвачены на нашей рутенской земле, — писал в конце лета епископ Петр Томицкий жемойтскому старосте, — совсем недавно тридцать тысяч татар опустошали землю Москвы вдоль и поперек, и оттуда ушли с большой добычей людей и скота…»[29]. В сентябре 1516 г. король Сигизмунд в письме из Вильны польским сенаторам сообщал, что хан, «к нашему глубокому удовлетворению, послал большую армию в Московию во главе его старшего сына Бохатыр-Солтана, который опустошил землю вдоль и поперек»[30]. Но каких-либо сведений о серьезных опустошениях Руси в русских источниках нет. Даже в посольской документации рефреном отмечен один из вопросов крымской стороне: «которого для дела Богатырь приходил на великого князя украйну и с отцовым ли ведомом»[31]? Возможно, приближенные короля Сигизмунда были введены в заблуждение относительно масштабов вторжения татар на Русь.

С Галиции, Подолья и Волыни вести для Сигизмунда были куда более настораживающие — татарские загоны вошли глубоко в польско-литовские владения. Настигнутый у Теребовля крупный татарский отряд, спасаясь бегством, перед этим умертвил всех пленников[32]. Именно пленные крымчаки тогда и поведали о вторжении на Русь Бахадыр-Гирея. Известие о выдвинутом против татар войске князя К. И. Острожского вынудило царевича отступить. Но в пересказе посольской службой грамоты Ахмат-Гирея к Василию III говорится о якобы большой победе над Острожским: «…на нашего еси недруга на литовскую землю сына своего и людей своих посылал, да и бой был сыну твоему с Костянтином с Острожским, и сын твой нашего недруга литовского многих побил, а Костянтин Острожской хитростью у него ушел»[33].