Оборона Порт-Артура. Русско-японская война 1904–1905

1 октября осаждавшие впервые применили для обстрела крепости 11-дюймовые гаубицы, снаряды которых пробивали бетонные своды фортов и стены казематов. В этот день особенно пострадал форт № III, восемь снарядов разорвалось на форту № II, один из них пробил бетонный свод каземата, другими снарядами был сильно разрушен напольный бруствер. Новое мощное оружие противника, однако, не произвело на солдат особого впечатления и не поколебало их стойкости. Гаубичные снаряды в первые дни обстрела были приняты за 12-дюймовые с японских броненосцев, но они для защитников крепости не были новинкой.

Русские солдаты попрежнему стойко держались, хотя положение их и ухудшилось. С 29 сентября фронтовики стали получать по 1/3 фунта конины на человека, и то только два раза в неделю, но хлеба было еще достаточно, его выдавали по 3 фунта на день. Из продажи исчезла махорка.

В связи с тяготами окопной жизни и с ухудшением питания появилась цынга, которая в отдельные дни вырывала из рядов больше людей, чем снаряды и пули противника. [165]

Между тем к 14 октября японцы довели одну из своих параллелей на 40 шагов от головного капонира форта № II{144}. Возникла опасность, что неприятель из параллели проложит под капонир минную галлерею, подорвет его и, проникнув в ров, овладеет фортом. Обстановка требовала немедленно занять или разрушить параллель. Было решено произвести вылазку, для которой в этот же день собрали в капонире 100 солдат, но эти солдаты не бывали раньше в подобных делах и вылазка провалилась. Вылазка, предпринятая в следующую ночь, также не удалась. [166]

В ночь на 21 октября состоялась третья вылазка под руководством подполковника Рашевского, в которой участвовало 40 стрелков и пять сапер. Участники накануне были ознакомлены с местом действия и целью вылазки; каждый получил конкретную задачу.

На этот раз саперы противника были застигнуты врасплох и бежали из параллели. Рашевский установил, что японцы ведут под капонир форта две минные галлереи: одну по оси капонира, вторую левее — на угол его. Разрушить галлереи не было возможности; под натиском японцев вылазочная партия оставила параллель. По возвращении на форт Рашевский сразу же изменил направление уже заложенной контрминной галлереи и принял меры к тому, чтобы взрывом камуфлета опередить противника, готовящегося взорвать форт.

Работы неприятеля под землей были обнаружены на. слух в ночь на 24 октября. Очевидно, и японцы также услышали работу русских сапер, так как стоило им перестать рыть, как сразу же прекращали работы и японцы. Саперы противника работали днем и ночью; форт постоянно обстреливался, а в ближайших параллелях группировались солдаты, как бы готовясь к штурму. Все это делалось для того, чтобы отвлечь внимание русских от минных работ японцев. Но было трудно ввести в заблуждение опытного инженера и знатока минной борьбы, каким был подполковник Рашевский, который в эти дни большую часть времени проводил под землей, лично руководя работами.

По всем признакам, японцы, обнаружив, что русские ведут контрминную галлерею, торопились. Как потом стало известно, японцы выделили специальный отряд сапер, чтобы отыскать контрмину и обезвредить ее, но сделать это они не успели — продолжение минной войны было прервано очередным — третьим штурмом.

К 26 октября саперные работы противника на подступах к фортам и укреплениям крепости были в следующем состоянии: против батареи литера Б было заложено пять параллелей, из них пятая находилась на расстоянии 55–60 шагов от русских окопов; перед Куропаткинским люнетом было заложено девять параллелей, одна из которых подходила к проволочным заграждениям; у форта № II противник приблизился к гребню гласиса; перед фортом № III было заложено шесть параллелей, последняя из которых находилась в 20 шагах от переднего окопа русских; от укрепления № 3 противник находился в 100 шагах и т. д.

Таким образом, приблизившись вплотную к основной линии обороны и получив в свое распоряжение мощную осадную артиллерию, Ноги решил, что наступил благоприятный момент для нового решительного штурма порт-артурской твердыни.

Армия японцев к этому времени состояла попрежнему из 1, 9 и 11-й дивизий и 4-й резервной бригады. Каждая дивизия имела артиллерийский полк шестибатарейного состава; в 1-й дивизии — полевой артиллерии, а в 9-й и 11-й — горной. [168]

1-я резервная бригада, состоявшая из трех полков, была придана 1-й дивизии.

Осадная артиллерия противника состояла из 2-й полевой артиллерийской бригады (три полка четырехбатарейного состава) и трех отдельных полков: 1-й полк — четыре батареи 120-миллиметровых орудий и четыре батареи 150-миллиметровых гаубиц; 2-й полк — 52 150-миллиметровые мортиры и 3-й полк — четыре орудия 105-миллиметровых, шесть 120-миллиметровых пушек, 24 150-миллиметровые мортиры и 24 90-миллиметровые мортиры. 11-дюймовых гаубиц насчитывалось 18. Кроме того, японцы имели полк тяжелой артиллерии из 32 120-миллиметровых гаубиц и бригаду морской артиллерии, состоявшую из четырех 152-миллиметровых, десяти 120-миллиметровых и 17 76-миллиметровых пушек.