Оборона Порт-Артура: «Сухопутные не признают моряков, моряки сухопутных, да еще и между собою вражда…»

Итак, концепция преждевременной сдачи крепости является доминирующей на всех этапах развития изучения Русско-японской войны 1904-1905 гг. С помощью освободившихся после падения Артура 100 тысячах солдат генерал Ноги в описании всех вышеперечисленных историков играет решающую роль в победе японцев в Мукденском сражении^{247}. Кроме того, авторы единодушно указывают на якобы огромное моральное значение обороны крепости: «ибо она давала глубокое удовлетворение стране (России. — А.Г.), оскорбленной в своей национальной гордости неудачами войны»^{248}. Объективно Мукденская операция[14] планировалась японским командованием без расчета на силы порт-артурской осадной армии, а сразу японскому командованию удалось перебросить в Маньчжурию только гвардейскую резервную бригаду (20 тысяч человек), оставшиеся части конвоировали пленных и укрепляли разрушенный Порт-Артур^{249}. Единственная работа, которая выделяется на фоне стандартного объяснения причин капитуляции Порт-Артура, была подготовлена во Франции в 30-е гг. XX в. русским эмигрантом А.А. Керсновским. Пресс официального судебного решения по делу о сдаче крепости Порт-Артур к тому моменту потерял свою силу, а работы лидеров партии большевиков также не могли повлиять на автора. А.А. Керсновский считал, что общественное мнение и соратники «сурово отнеслись к генералу Стесселю»^{250} и неадекватно оценили вклад порт-артурцев в борьбу с Японией. А.А. Керсновский подчеркивал, что дальнейшее сопротивление крепости не могло серьезно повлиять на основной ход боевых действий в Маньчжурии^{251}. Кроме того, он единственный исследователь обороны Порт-Артура, обративший внимание на такую важную вещь, как контекст боевых действий: «Прежде всего, генерал Стессель командовал не автоматами, а живыми людьми. Физические и моральные силы этих живых людей достигли в декабре предела, поставленного им природой»^{252}. В качестве главного аргумента в пользу невозможности успешной обороны крепости Порт-Артур А.А. Керсновский называл серьезные разрушения оборонительных укреплений, оставшихся в руках защитников, и занятие японскими войсками ключевых высот (г. Высокая) и оборонительных линий (так называемые первая и вторая)^{253}. Основная вина генерала Стесселя, согласно реконструкции событий обороны крепости А.А. Керсновским, заключалась в преждевременном отступлении войск в крепостной район[15].

Западные историки не были подвержены прессингу ни со стороны общественного мнения, ни со стороны судебного процесса о сдаче крепости Порт-Артур. Полковник французской армии Клеман-де-Грандпре очень тонко подметил: «Немного нужно было, чтобы обратить Стесселя в козла отпущения за все сделанные ошибки. Забывают, что ответственность Стесселя, как полновластного начальника, по справедливости, требует уделить ему и главную часть славы, заслуженной гарнизоном в течение долгих месяцев осады»^{254}. В целом европейские историки считали, что Порт-Артур как приморская крепость свою функцию в Русско-японскую войну выполнила, а ее падение связывали с объективными причинами, то есть с численным превосходством японцев, наличием у противника осадных орудий крупного калибра и пр.^{255} Работы иностранцев по Русско-японской войне, выходившие в советское время^{256}, а также написанные современными авторами^{257}, к сожалению, полностью повторяют концепцию преждевременной сдачи крепости Порт-Артур в рамках схемы, предложенной отечественной историографией без ссылок на соответствующие источники. Генералы А.М. Стессель и А.В. Фок представляются как необразованные и бесталанные офицеры, генералы Р.И. Кондратенко и К.Н. Смирнов — как главные защитники крепости.

На наш взгляд, основная проблема заключается в том, что осада Порт-Артура рассматривается под давлением стереотипов, сформированных в разное время. Ни один из 120 допрошенных в ходе процесса о сдаче крепости Порт-Артур свидетелей не говорил о предательстве или измене Родине со стороны подсудимых генералов А.М. Стесселя, А.В. Фока, В.А. Рейса и др. В свою очередь, мемуарно-публицистическая дуэль бывших сослуживцев проходила в поле оценок профессиональных качеств, умений и навыков, но не в поиске предателей^{258}. А поведение трех главных фигурантов процесса вообще не укладывается в образы, созданные историографией. Главный «трус» генерал А.В. Фок отправился добровольцем воевать на Балканы. Самый нерешительный из трех обвиняемых, генерал К.Н. Смирнов, дерется на дуэли, получает ранение в живот[16].