Оборона тупика

– Мы тоже, – было видно, что Киреев снова улыбается.

– Тогда я не собираюсь разбираться с вашими опасностями, – отрезал Соколов.

– Но почему же, господин Президент? – удивился Киреев, даже руками всплеснул. – Ваше дело, что предпринять дальше, но получить от нас информацию, по-моему, было бы полезно…

– Почему вы не стареете, Киреев? – перебил Соколов.

– Мы можем управлять процессами в своем организме.

– А Минейко…

– Молодой и неопытный. А я… В некотором смысле получил повышение.

– Что будем делать, господа? – Соколов встал и обернулся ко всем.

– Стоп-стоп, – встрепенулся Струев и протиснулся к микрофону. – Слышишь, нелюдь, постарайся ответить честно. Все-таки Россия вам мешает?

– Принципиально нет, – ответил Киреев, – однако тут все гораздо сложнее, чем вы думаете, господин Струев.

– Ты держишь нас за дураков?

– А динозавры были дураками, господин Струев?

– Ладно, нелюдь, – хмыкнул Струев, – постараюсь сформулировать иначе. Почему все крутится вокруг России?

– На какой же вопрос мне отвечать? – снова расплывшись в улыбке, произнес Киреев.

– Ты издеваешься, гад?! Может быть, организовать для тебя менее комфортные условия, а?

– Господин Струев, неужели вы полагаете, что я сейчас стараюсь уклониться от ответов? Мне действительно сложно разговаривать с вами по существу. Ну подумайте: почему мы для вас враги, мы поняли, однако пытались ли вы понять, почему для нас враги вы?

– Все-таки враги?

– Снова мимо, господин Струев. Вопрос не в этом. Вы думаете, что мы считаем вас врагами. Почему? Из соображений симметрии? Смешно.

– Потому что вы здесь, – ответил Струев.

– Я уже несколько утомлен подобного рода логикой, – вполне натурально вздохнул Киреев, – снова призываю вас к мышлению. Вы считаете себя достаточно сильной цивилизацией, отчасти небезосновательно. Коли так, возможно, вы и вправду можете кое-что. Теперь предположим, что мы считаем так же. Неужели в случае наличия опасности не было бы глупостью не воспользоваться вами? Так достаточно понятно?

– Но ведь это не все, не так ли? – спросил Струев.

– Совершенно верно, – ответил Киреев. – Вы тоже представляете собой опасность. Но что с того? Приходится выбирать.

– То есть мы думали, что на нас весь мир клином сошелся, а выясняется, что…

– Если вам угодно, то именно так, господин Струев.

– Но вы-то понимаете, что для нас опасность – это вы?

– Очень хорошо понимаю, господин Струев. Я уже говорил. Но это ни нам, ни вам ничего не дает.

– В каком смысле? – опешил Струев.

– Вы не совсем еще осознали, господин Струев, что произошло, – ответил Киреев, – и когда это произошло. Произошло это достаточно давно, чтобы все ваши переживания по поводу прошедших шестнадцати лет оказались плачем ребенка по поводу потерянной игрушки в воспоминаниях мудрого дедушки. А произошло вот что… Видите ли, господин Струев, в историческом смысле все предрешено. Вы отжившие. Земля не принадлежит динозаврам – это факт. Теперь Земля не принадлежит и людям, тем более вашей Цивилизации. На сегодняшний день и на ближайшее тысячелетие Земля – это мы, если… Вот только есть некие «если», господин Струев. Если вы еще какое-то время так же упорно покопаете, как в последний месяц…

– Все сказал? – зло перебил Струев.

– Ещё буквально один момент, господин Струев, – ответил Киреев, – лично вы, ваши дети и даже внуки имеют шанс прожить по 250—300 лет, никогда не болея. Это все, что мы можем для вас сделать. Но это уже немало, не так ли?

– У меня нет детей, – глухо проговорил Струев, отходя от пульта, – а сам я такое дерьмо, что не представляю ценности даже для себя…

– Тогда я все сказал, – спокойно произнес Киреев, – только не думайте, что в нынешнем моем и вашем положении вы сможете чего-нибудь от меня добиться. Я остановлю свое сердце раньше, чем вы хоть что-то успеете предпринять.

– А пятый контур? – спросил Струев.

– Вам предстоит еще многое о нем узнать, господа, – ответил Киреев, – но тем не менее я буду куском мертвой плоти до того как вы сможете установить надо мной контроль.

– Мы не можем проверить это прямо сейчас, – сказал Струев, – но твое мертвое тело меня лично тоже бы устроило.

– Почему вы такой ксенофоб, господин Струев?

– Что будем делать, господа? – напомнил Соколов.

– Мы не будем идти с ними на контакт, – ответил со своего места Суворов, – ни на какой контакт, ни под каким соусом.

Соколов пожал плечами, опустил голову и промолчал. Струев повернулся к Суворову и спросил:

– Что если в его словах есть хоть доля правды?

– Тем хуже, доцент, – ответил Суворов, – если никакой другой опасности, кроме нас, нет, то они – враги, и весь сказ. Если опасность есть, нам достаточно ясно дали понять, что Россия – хорошая монета, чтобы в очередной раз заплатить ею за решение проблемы: так уже было много раз, и я почему-то думаю…

– Боже, до него наконец дошло! – картинно поднял руки Струев.