Оборотень

— Прежде чем покинуть здание, капитан Щеглов попросил меня связаться с вами, Максим Леонидович, если вдруг возникнет критическая ситуация, и в дальнейшем действовать согласно обстоятельствам. По-моему, такая ситуация возникла. Поэтому предлагаю искать выход из нее сообща.

Предложение седого доктора смутило и озадачило меня. С одной стороны, его удостоил своим доверием сам Щеглов, а с другой — в своих умозаключениях я отводил ему чуть ли не самое почетное место — место возможного кандидата на роль Артиста. Чем мне руководствоваться в данном случае? Какое мнение взять за основу? Должен ли я возвести в абсолют свои собственные подозрения и напрочь отвергнуть многолетний опыт Щеглова и его умение разбираться в людях? Тем более что мои подозрения вызваны в основном чисто субъективными факторами и не опираются ни на один конкретный факт, который мог бы подтвердить бесспорность выбранной мною кандидатуры. Словом, своим предложением седой доктор поставил меня в тупик. Не знаю, как бы я из него выбрался — а выбираться из него пришлось бы, это не подлежит сомнению, — если бы мне не помог решить эту дилемму лично Баварец. Не успел я и рта раскрыть, как дверь в спортзал распахнулась и на пороге возник главарь банды с несколькими сообщниками; среди последних я узнал Утюга. Баварец был в сапогах и по-прежнему без оружия. Вошедшая группа была хорошо видна из любой точки зала, так как вход в него на несколько ступенек возвышался над уровнем пола.

— Добрый день, граждане отдыхающие, — поприветствовал нас Баварец, и я уверен — у многих в этот момент возникла надежда, что этот спокойный, невозмутимый человек с таким приятным лицом решит все наши проблемы и защитит от тупых и злобных налетчиков, которыми кишело сейчас все здание. — Надеюсь, претензий к администрации дома отдыха нет? Уверен, что нет. К сожалению, обстоятельства сложились таким образом, что вам придется поселиться — временно, заметьте, — в этом прекрасном зале и впредь проводить часы досуга исключительно в нем. Что ж делать, мы сами — жертвы обстоятельств. — Он говорил очень вежливо и даже с виноватыми нотками в голосе. — Думаю, вам не будет здесь скучно. Предложения, жалобы и прошения направляйте ко мне лично в любое время суток, разбирательство гарантирую в кратчайшие сроки. Кормить, к сожалению, вас не будут, и спальные принадлежности, боюсь, тоже не выдадут, но ведь не это главное, правда?

Один из его молодчиков загоготал.

— Прекратите издевательства! — крикнул кто-то в ответ. — На каком основании вы нас держите здесь?

— О, оснований предостаточно! — мягко улыбнулся Баварец. — По некоторым имеющимся у нас сведениям, среди вас находятся два террориста, которых необходимо немедленно обезвредить. Собственно, за этим я и пришел сюда. — Голос его вдруг зазвучал резко и повелительно. — Всем встать вдоль правой стены!

Среди пленников произошло чуть заметное движение, но теннисных столов никто не покинул.

— Стало быть, ноженьки боитесь замочить? — продолжал издеваться Баварец. — Ай-ай, нехорошо!

— Эй, вы слышали? — выступил вперед Утюг и гаркнул хриплым басом на весь зал: — Встать вдоль стены, уроды! Чтоб вас… Ну, живо!

— Оставьте нас в покое! — раздался женский голос. — Убийцы!..

Баварец пожал плечами.

— Вы сами выбрали свою судьбу… Бизон, давай!

Один из бандитов вскинул автомат и дал очередь по потолку. Эхо ответило громким сухим треском, сверху посыпались штукатурка и осколки разбитой лампы дневного освещения. Пули, отрекошетив от потолка, застучали по стенам и полу, но никого из сидящих на столах, к счастью, не задели.

Последний «аргумент» Баварца подействовал. Люди с мрачными лицами нехотя ступали в воду и промокшие, окоченевшие, плелись к правой стене. Вскоре весь контингент «отдыхающих» был выстроен вдоль нее в ожидании своей участи.

— Вот так-то оно лучше, — ласково произнес Баварец и, сопровождаемый свитой, направился вдоль строя пленников. Он шел медленно, словно генерал на параде, и внимательно всматривался в наши лица. Возле меня он чуть задержался и затем двинулся дальше.

— Их здесь нет, — услышал я голос Утюга.

— Вижу, — отозвался Баварец.

У меня было достаточно времени, чтобы понять, кого они искали. Это могли быть только два человека, или два «террориста», как называл их Баварец, — Артист и Клиент. Артиста они хорошо знали в лицо, и его отсутствие среди нас могло быть легко выявлено, зато Клиента никто из них наверняка прежде не видел — и тем не менее и Баварец, и даже Утюг сумели определить, что его тоже среди нас нет. Видимо, внешний вид трех десятков пленников был настолько далек от их представлений о Клиенте, что, даже не будучи физиономистами или ясновидящими, они смогли сделать правильный вывод. Мне же этот инцидент принес неожиданное решение моей собственной проблемы: раз Артиста среди нас нет, то седой доктор им никак быть не может. Словом, доктор полностью реабилитировал себя в моих глазах — и все благодаря Баварцу!

А Баварец тем временем окинул взглядом шеренгу пленников в последний раз и решительно направился к выходу. Свита последовала за ним.