Оборотень

ГУЛ всем телом ощущал вибрации от постоянной стрельбы. Ему казалось, что эти пули нацелены точно в него. Что от них нет спасения, но, ощупывая себя, он обнаруживал, что еще жив. И кусок свинца, попавший в его сердце, был лишь игрой воображения. У него в первый раз ничего не получалось!

"Что делать? Что же делать?! - Задавал он себе основной вопрос русской философии. - Я не хочу умирать. Я не хочу, чтобы меня расстреляли!.. Я хочу, чтобы меня никто и никогда не нашел!"

Но сейчас не было никого поблизости, кто бы отозвался на желание ГУЛ а, спрятал его. И, значит, надо было полагаться на свои силы.

Выстрелы уже звучали в непосредственной близости от здания. Смерть уже рядом. ГУЛ опрометью выбежал из своей палаты. Куда? Направо? Налево?

Лифт! На его счастье кабина стояла на этаже. ГУЛ забежал в нее и нажал самую нижнюю кнопку.

5.

Около проходной все еще шел бой. Трещали автоматные очереди милиции, им отвечали одиночные выстрелы москвичей. Трое человек сдерживали натиск у входа в корпус. Игорь Сергеевич выглянул в окно. С внешней стороны забора местные жители уже выложили некое подобие баррикады. Несколько из них, не подавая признаков жизни, лежали на колючей проволоке, по которой, как знал целитель, был пропущен электрический ток. А по их телам на территорию НИИЭБа переползали мужчины, женщины, вооруженные как попало. От кухонного ножа, до обрезка трубы или сковороды. На счастье штурмовиков, окна первого этажа здания были забраны решетками. Через них обезумевшая толпа попасть в клинику не могла. Но какое время ребята смогут противостоять запрограммированным, которые не испытывали никакого страха перед оружием?

Штурмовики исполнили возложенную на них задачу и привели или приволокли в обширный холл первого этажа всех, кого смогли найти в здании. Какая-то часть их была сражена усыпляющими зарядами, другие стояли, испуганно озираясь на множество вооруженных людей.

Как императорскую корону, держа в руках изготовленный по его заказу шлем, Игорь Сергеевич не мешкая стал примерять его на всех присутствующих. Но Корень оказался прав. Головной убор был слишком мал и не подходил никому.

Потратив на это бездарное занятие более десяти минут, Пономарь сдался. В этот момент из-за забора прогремел усиленный мегафоном голос:

- Приказываю всем прекратить огонь и сложить оружие! В противном случае мы применим тяжелое вооружение!

- Он не шутит. - Проговорил Изотов. - Игорь, что делать? Они ведь скоро начнут! Сколько народа погибнет!

- Да не знаю я! - Огрызнулся целитель.

- А тут действительно все? - Спросил вдруг Константин. - Эй, люди, вы все тут?

Захваченные пациенты, врачи и медсестры стали переглядываться.

- Нет... - сказал вдруг кто-то. - Одного нет. Из триста восьмой палаты...

Глава 37

Штурмовики потратили еще пять драгоценных минут на обыск всего здания, включая и подвал. Они подходили к Игорю Сергеевичу и он отмечал на содранных со стен планах этажей все обследованные помещения.

Вскоре стало ясно, где именно скрывается ГУЛ. Ни одна из обследующих групп не зашла в подвальные помещения.

- Что там находится? - Спросил Пономарь у ближайшего человека в белом халате. Тот взглянул на схему подвала, нахмурился и произнес:

- Барокамера.

- Внимание! - Опять прогрохотал мегафон. - Даю последние три минуты! Сложить оружие и выходить по одному с поднятыми руками. А пока предупредительный выстрел! Бухнуло какое-то орудие и во дворе стационара вздыбилась и опала земля вперемежку с асфальтом. На месте попадания снаряда осталась неправильной формы воронка.

Дарофеев знал, куда идти, но что-то как будто удерживало его. Он знал, что это всего лишь не направленное ни на кого лично желание ГУЛа, но от этого осознания было не легче. Через минуту, которая показалась целителю не одним часом, он сделал шаг, другой. Его воля боролась с огромной силой желания ГУЛа.

Но через пару минут Пономарь, сжимая в руке шлем, был в подвале. Он вошел в необследованное помещение. Там горел свет и большее пространство подвальной комнаты занимала бочка из толстого металла. Барокамера.

Обойдя ее со всех сторон, Игорь Сергеевич убедился, что она заперта изнутри. Внутри же нее, если верить всем видам зрения, доступным Дарофееву, никого не было.

Время шло, а Пономарь никак не мог попасть внутрь толстостенного сосуда. Наконец, целитель обнаружил трубу, которая, когда в барокамере должно было повышаться или понижаться давление, присоединялась к насосам. Сейчас же конец трубы был свободен.

- Выходи! - Крикнул в него Игорь Сергеевич. - Я знаю, что ты там!

Ответа не было.

И вдруг целитель вспомнил об еще одном, кроме защитного, свойстве состояния "Жалюзи". Сев на трубу верхом, Дарофеев изменил вектор действия блока и быстро стал уменьшаться в размерах. Когда его рост стал позволять пройти через трубу, целитель схватился руками за верхний край металла, спрыгнул внутрь. Расстояние было небольшим, но для уменьшившегося Пономаря оно составляло десятки метров. Стараясь ступать как можно тише, Игорь Сергеевич промчался по трубе и очутился внутри барокамеры. И увидел забившегося в угол мальчишку.