Оборотень

Но тут чей-то кулак заехал целителю в ухо. Игорь Сергеевич покачнулся и на мгновение оглох, но это не помешало ему присесть, пропустив над головой второй кулак, и, повернувшись в сторону ударившего, Пономарь легонько тронул того пальцем в солнечное сплетение. Это движение несло несколько меньше энергии, чем то, которое остановило сердце у первого из мужиков, но и ее оказалось достаточно. Запрограммированный махатель кулаками отшатнулся, как от удара электрическим током, дико заорал, в следующее мгновение дыхание у него перехватило и он хватая ртом воздух, затрясся, как в приступе эпилепсии.

Игорь Сергеевич не успел встать, как его ударили по затылку и целитель повалился на землю. Ему удалось-таки приземлиться на ладони, но сапог одного из мужиков врезался Дарофееву в живот, опрокинув целителя на бок. И быть бы ему на месте забитому ногами, если бы не появился Корень. Мафиози раскидал тех, кто сгрудился вокруг Игоря Сергеевича, и, пока тот поднимался, сдерживал все усиливающийся натиск.

- Беги, дурак! - Кричал Репнев, его кулак с хрустом ломал переносицу нападавшему и вновь заносился для очередного удара: - Беги, целитель, мать твою!

Но Пономарь и не думал покидать поле боя. В какой-то момент он понял, что совершенно не обязательно физически прикасаться к противнику. Достаточно одной той энергии, владение которой Игорь Сергеевич оттачивал годами. Отступив на шаг от очередного противника, Дарофеев вытянул в его направлении руку. В сторону мужика вылетел почти видимый при ярком дневном свете луч. Луч вошел тому в горло и мужик, захрипев, грохнулся, как подкошенный. Энергия, которая должна была бы врачевать страждущих, теперь использовалась как оружие. Но в эти моменты Пономарь не имел времени задумываться об этических аспектах своего поведения, ему надо было спасать и себя и друзей.

Вот уже второй упал, сраженный биоэнергией Дарофеева, третий, четвертый. Ряды нападавших стремительно редели. Невдалеке яростно материл всех и вся Николай Андреевич, не забывая при этом ломать челюсти и ребра. Но запрограммированные лезли как мухи на мед. И лишь полная потеря сознания могла остановить их продвижение вперед. Внезапно все кончилось. На ногах остались лишь здорово помятый Корень да Пономарь. Мафиози улыбнулся окровавленным ртом, отпихнул ногой попавшееся на пути к целителю тело.

- Ну, Пономарь, - невнятно прошамкал Репнев, выплюнул кровавый сгусток, и продолжил немного яснее, - уделали мы их! А!

- Они же не виноваты... - Игорь Сергеевич переводил взгляд с одного лежащего на другого.

- Но это, блин, не повод дать себя мочкануть, - возразил мафиози. - И вообще, паны дерутся - у холопов чубы трещат.

Игорь Сергеевич быстро снял с себя боль от нескольких, дошедших до него ударов, осмотрел поверженных. Среди них было всего четыре убитых. Но, как показалось Игорю Сергеевичу, раньше их было несколько больше.

Вдруг он увидел того самого сержанта, который приказывал стоять и протягивать руки. Милиционер, обходя лежащие тела, приблизился к Репневу и Дарофееву.

- Они пистолет у меня забрали... - пожаловался он непонятно кому. На лице сержанта уже симметрично проступали два фингала. - И друга вашего увели...

Только сейчас Пономарь понял, что Изотова нигде поблизости нет.

2.

Первым порывом Николая Андреевича было бежать и спасать майора. Но куда бежать? Откуда спасать? Эти вопросы задал нетерпеливому мафиози Дарофеев и пыл того понемногу стал угасать.

- Но не бросим же мы его? - Корень хлюпнул раскровавленым носом.

- Нет, не бросим, - заверил его Игорь Сергеевич, - но я хочу сначала узнать где он, как охраняется, для чего он им нужен, в конце концов.

- Но сейчас...

- Сейчас, - холодно сказал Пономарь, - мы ему ничем помочь не можем. Я знаю пока одно - Изотов жив. А догнать его похитителей мы все равно не догоним... Тем более, куда ты в таком виде?

Корень посмотрел на себя. Плащ разорван в нескольких местах, от правого рукава остались обрывки, все заляпано кровью, своей и чужой. Натыльной стороне ладони, которой Репнев утирал рот, шелушилась подсыхающая кровавая пленка.

- Да, наверное ты прав... - Николай Андреевич теперь как в зеркало, разглядывал свое отражение в обломках стеклянной таблички кладбища, - И разукрасили меня изрядно...

- Ну, это поправимо... - невесело ухмыльнулся целитель, - главное - жив...

Умыться Репневу так нигде и не удалось, и он с Дарофеевым, сидя в автобусе, едущем обратно, ловил на себе удивленные взгляды пассажиров. До квартиры они добрались без приключений.

Там Пономарь в первую очередь занялся собой. Он предупредил мафиози, чтобы ближайшие четверть часа тот его не беспокоил и ушел в глубокую медитацию.

Дарофеев не понимал тех своих коллег-экстрасенсов, которые заявляли, что не могут лечить сами себя. Ведь что может быть проще, если ты действительно можешь управлять собственной биоэнергией, как не самолечение. Ведь свой организм ближе и понятнее, чем организм пациента, которого видишь в первый раз в жизни.