Оборотень

…Битюков вышел в распахнутой шинели. Когда его немного обдуло холодным ветром, он сообразил, что на улице нет ни души и время явно перевалило за полночь.

В кармане прапорщик нащупал что-то тяжелое, оказалось — бутылка трехзвездочного коньяку.

Вскоре повстречался одинокий прохожий.

— Эй! Из-звини… те… Котрый час? — лизнув пригоршню снега, чтобы не прилипал к небу пересохший язык, спросил Битюков.

— Рано еще, — сострил встречный, — без пятнадцати три.

— Три?.. Ч-чего… три? — спросил Битюков совершенно серьезно.

— Закусывать надо, армия!..

Минут через десять прапорщик пришел в себя окончательно и понял, что с Теплого Стана ему в эту ночь не выбраться, разве только вернуться назад к Сереге. Он обшарил карманы, но записной книжки не обнаружил, а визуально дом, куда земляк привел его «на автопилоте», не помнил.

К счастью, в кармане оказались деньги — сто долларов. Кто-то дал их ему не то за какую-то услугу, не то в долг — сейчас было не вспомнить. Это давало шанс поймать попутную машину.

Две из них прошмыгнули, не остановившись на вялый жест, зато водитель новенького «Москвича» оказался сговорчивым:

— За «сотку»… до Лунева довезешь? — икнув, поинтересовался прапорщик.

— Садись, — равнодушно бросил шофер.

— Во!.. Дело!.. — обрадовался загулявший воин и буквально упал в машину.

— Курить у тебя можно? — спросил он и, не дожидаясь разрешения, закурил.

Километра три проехали молча. Битюков наконец согрелся и почувствовал себя почти в норме. Сейчас бы еще грамм сто — и как огурчик.

— Домой, понимаешь, нужно. Семья у меня там, в Луневе. Раз в месяц с этой проклятой службой и вижу. Хоть на Новый год повидаться, — попытался он завязать дорожную беседу. — Слушай, командир, у тебя стаканчика в бардачке нет? Земляк бутылку дал…

Водитель не отвечал, сосредоточенно глядел на дорогу, прибавляя скорость. Миновали пост ГАИ.

Битюков дожидаться не стал. Он, бесцеремонно заглянув в бардачок, стакана там не обнаружил, открыл пробку зубами, звучно выдохнул и присосался к горлышку.

Стрелка доползла до отметки «120» , плавно стала забирать дальше.

— Во-о! — довольно откинулся на спинке сиденья Битюков. — Ты не боись, командир, деньги у меня есть.

— Я не боюсь, — ответил не слишком разговорчивый водитель.

— Сам-то… по пути или шабашишь?

— Когда как.

Скорости прапорщик не различал, но чувствовал себя комфортно. Теплая волна от выпитого разлилась по телу, озноб прошел, ровная гладкая дорога и зимний лес за окном навевали сон.

…Проснулся Битюков, почувствовав, что машина стоит. Он открыл глаза, попытался сориентироваться.

— Чего стоим? — удивленно спросил прапорщик, поняв, что двигатель работает. Водитель смотрел в окно и о чем-то сосредоточенно думал.

— Я всегда останавливаюсь здесь, Битюков, — ответил он. — На этом месте я в последний раз виделся со своей женой. Ты помнишь ее, мою жену, Битюков? — с этими словами водитель повернулся к пассажиру лицом.

Было темно, и на лицо шофера падали лишь блики от осветительных приборов на щитке. Но Битюкову разглядывать его было ни к чему: он уже понял, что перед ним — его убийца.

Молчание длилось целую вечность.

Битюков хотел о чем-то спросить, но не знал, о чем. Хотел выскочить, но понимал, что сделать этого, а тем более убежать, не сможет.

— Она умерла, — сказал Убийца и включил «дворники». — Вы убили ее, Битюков. Изнасиловали, а потом убили.

— Мы не убивали!.. — еле слышно выдавил из себя прапорщик.

— Четвертым был Конур из Косина. Он ушел в монастырь и там удавился. Бог не принял его покаяния. Я не приму его тем более. Пока кто-нибудь из вас будет ходить по Земле, мне на ней места не будет.

— Я?.. Я не…

— Врешь. Ты был пятым.

Водитель бросил сцепление, и машина рванула по трассе, снова стремительно набирая скорость. Прапорщик окончательно протрезвел, его сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. В горле застрял ком, перехватило дыхание. Нужно было что-то делать, на что-то решаться. Но что? Напасть ли на этого мрачного типа первым? Или попытаться вымолить у него пощаду?

— Куда ты меня везешь? — спросил Битюков, осознав, что машина удаляется от Москвы, но вовсе не в нужную ему сторону.

— К ней, — коротко ответил Убийца. — Она хочет встретиться с тобой, чтобы посмотреть тебе в глаза. Ты ведь получил приглашение умереть?

«Ну, вот и все, — подумал прапорщик и невольно обмяк всем телом. — Вот и все… Глупо попался, как глупо…»

— Я… я не думал, что это она! — воскликнул он горячечным шепотом.

— Ты не использовал свой шанс наложить на себя руки, Битюков, — продолжал Убийца. Все приговоренные вели себя одинаково, и он знал наперед, какие слова воспоследуют. — Я дал тебе этот шанс, меня не будет мучить совесть. На фотографии действительно была не она. Это американка Шарон Тейт. Они были очень похожи, и их обеих убили подонки вроде тебя. По фотокарточкам Кати меня легко могли вычислить и помешать отправить последнего из вас в могилу. Но если бы ты раскаивался, то видел бы Катю в каждой женщине.