Оборотень

- Протяните руку, - попросила она. А когда он протянул к ней ладонь, то Глория каким-то хитрым приемом ухватила его за предплечье, согнувшись, развернулась спиной, - и вот он уже перелетел через нее, распластавшись на ковре.

- Ну... знаете ли! - оправившись от изумления, произнес Тероян, потирая плечо. Девушка победоносно стояла над ним, уперев кулачки в бока и расставив ноги. Она пружинисто подпрыгнула и пяткой достала до одной из книжных полок, сбив на пол стоявшую там новогоднюю свечу. Потом посмотрела на продолжавшего лежать Терояна и улыбнулась.

- Вспомнилось что-то такое, - застенчиво сказала она. - Из дзюдо и каратэ. Может быть, я мастер спорта? Чемпионка мира?

- Вы - большая жульница, - поправил ее Тероян, поднимаясь. - Надо же предупреждать, право слово. Впрочем, рефлексы и навыки при такой амнезии не теряются, вы правы. Черт, кажется, вы мне повредили плечо.

- Давайте-ка его сюда! - девушка сама приблизилась, стала массировать ушибленное при падении место. У нее оказались сильные пальцы, и разминала она плечо профессионально, так что Тероян подумал, что, возможно, она действительно имеет какое-то отношение к спорту. Ему были приятны эти прикосновения, и то, как по-хозяйски она расправляется с его пустяковой травмой, как не обращает на него никакого внимания, занятая своей работой. Ее лицо было совсем рядом, и он стоял, не шелохнувшись, словно боясь спугнуть ее - эту птицу-тайну.

- Все! - выдохнула она. - До свадьбы заживет, - и добавила: - Ну теперь вы будете брать меня на свои... прогулки?

- Вынужден, - усмехнулся Тероян. - Иначе вы переломаете мне здесь всю мебель. Но условие: слушаться меня во всем!

- Конечно, - обрадованно ответила Глория, и ему показалось, что она сейчас даже бросится ему на шею. Так светились ее глаза - два синих пламени.

- А теперь - поехали, - поспешно сказал он. - Нас ждет одна удивительная семья.

К Карпатовым добрались за сорок минут - они жили возле метро "Новослободская", в трехкомнатной квартире. Старшему сыну Маши, от первого брака, было теперь около тридцати, он пошел по военной линии и командовал батальоном в районе Алтая, где, как и по всей стране, то затухали, то разгорались какие-то неумолкаемые бои - с местными бандформированиями, с контрабандистами из Китая, с феодальными князьками, и порою было даже трудно разобраться - кто и с кем воюет? По Великому Сценарию так и должно было происходить - держать Россию в постоянном нервном напряжении, лихорадить ее тело, пичкая губительными лекарствами, выписанными по рецептам "мирового правительства". Письма от него приходили редко.

Маша родила Олегу двух мальчиков-погодков; одному было восемь лет, второму - семь. Вот этот младший, Коленька, и был невинным несчастьем семьи, ее тревогой и болью. Внешне он выглядел, как и все дети его возраста, может быть, лишь более тихий, усидчивый, но так же любознателен и забавен, как и все малыши. У него была симпатичная мордашка, пушистые волосы и ясные светлые глаза. Беда в том, что эти глаза не видели; он родился незрячим. И сколько доктора ни бились над его зрением, все усилия оказывались впустую. Коленьку даже осматривал знаменитый офтальмолог и политик Федоров, но и он лишь развел руками. Оставалась последняя надежда и ее заронил Владислав Шелешев. Он посоветовал Маше и Олегу путь, которым на Руси шли все православные, страждущие исцеления - нести ребенка крестным ходом к Великорецкой купели, пройти вместе с верующими все тяготы дорог и окунуть Коленьку в освященную воду. Много, очень много было случаев, когда подобные больные получали прозрение. Этот путь и решили предпринять глубокой осенью все Карпатовы.

А старший из погодков, Алеша, развивался нормально, рос смышленым, крепким пареньком, напоминая отца в детстве. Ходил в школу, немного озорничал, помогал матери по дому, гулял с младшим братом в окрестностях, оберегая его и рассказывая, что вокруг происходит. Он был его глазами, его тропинкой в мир. Вот в эту дружную, любящую семью и приехали Глория с Тимом, где их ждал радушный прием, накрытый яствами стол, а горе и печаль заперты далеко-далеко на антресолях.

- Давайте-ка сразу примемся за уху, - предложил Олег. - Пока она горячая. Ершиков мы с Алешкой сами наловили. По стопке?

- Я же за рулем, - сказал Тероян.

- Ничего, больше трех я тебе не налью. А попадешь в ГАИ - отмажу, так и быть.

Глория внимательно всматривалась в Олега и Машу, словно желая вспомнить - не встречались ли ей раньше их лица?

- Хашиги сейчас в Москве, - сказал, между тем, Олег, обращаясь к Тиму. - А вообще-то он снует по всему миру, как сумасшедший.

- Знаю, - произнес Тероян. - Днем мы с Жорой пытались навестить его в Медвежьих Озерах.

Карпатов не сдержался, чертыхнулся.

- Ну кто вас туда толкал, идиоты? - прорычал он, на которого даже присутствие женщин не оказывало благотворного влияния. - Вы уже "сфотографированы", оба. Номера ваших машин записаны, а сами вы на крючке. Я же тебя предупреждал! Зачем я только связался с вами?

- Можешь развязаться.