Оборотень

Света собралась довольно быстро, чем заслужила личную благодарность Сережи, которому очень лень было раздеваться, в результате чего он слегка запарился. На ее вопрос о том, не продует ли его теперь, он лишь отмахнулся:

– Зараза к заразе не липнет.

Белоомутск почти что пустовал. Что для субботнего вечера было каким-то нонсенсом. Обычно то тут, то там мелькали веселые компании. Но террор Омеги сделал свое дело. Поселок напоминал какой-то город-призрак. Витя периодически ловил на себе тревожные взгляды – его узнавали. Раньше он этих взглядов не замечал. Не обращал внимания. А тут вдруг пригляделся. Трудно было понять, с каким настроением его встречали жители Белоомутска. Может, кто-то действительно и считал его героем. Может кто-то даже боялся. В чем он был уверен наверняка – есть те, которые будут его ненавидеть. Просто потому, что ему повезло чуточку больше.

– Слышь, а это часом не тот пацан, который выжил? – услышал он вдалеке. Сережа со Светой логично не обратили на это внимания. Они и не могли никак обратить. Их сидело двое.

– Да, он по ходу, – подтвердил второй.

– Сука, – Витя услышал плевок. – Лучше бы он сдох, а не Пахан с Димоном.

– Да, мля, успокойся! Не трогай ты парня.

Дальше Витя уже не слушал Ему стало мерзко. Он не понимал, как люди могут быть такими злыми. Да, эмоции, с ними порой бывает тяжко совладать. И конечно каждый, кто кого-то терял, близкого, друга, хоть раз, но задавался вопросом на первых парах – почему именно он? Почему не кто-то там, а именно он? Пусть даже некоторые якобы моралисты-гуманисты это и яростно бы отрицали. Но что сейчас? С момента гибели тех ребят от лап Омеги прошло уже около месяца. Эмоции уже могли бы и отойти на второй план. Однако все же есть люди, которым просто надо кого-то ненавидеть. И горе утраты уже значения не имеет. С бешеного волка ни дать, ни взять, а вот ты живой, значит, будешь крайним.

И так всю жизнь. Некоторые люди привыкли жить в ненависти друг к другу. К власти своей страны, власти другой страны, другим национальностям, ориентациям. Потому что ненавидеть легко и просто. И всегда можно найти оправдание, пусть оно будет и донельзя нелепым. Порой доходящее до откровенного абсурда.

Тут Витя понял, что слишком забивает себе голову. Он даже почувствовал себя слегка виноватым. Они вместе, живы и здоровы, едят шаурму и идут в гости к однокласснице. А он хандрить вздумал из-за какого-то дурака. Да мало ли на свете таковых? Если из-за каждого расстраиваться, то никаких нервов не хватит. Посмотрел, сделал выводы, может даже посмеялся и идешь дальше своей дорогой.

Сережа тем временем воодушевленно рассказывал Свете о том, что в Нижнем Новгороде, как он когда-то где-то слышал, самая лучшая шаурма. Та в свою очередь особого энтузиазма по этому поводу не выказывала. Вите вообще казалось, что она ему с минуты на минуту врежет. Бедная Ларионова. Ей еще только предстояло привыкнуть к постоянному и бесконечному потоку Сережиных слов. А выбора у нее нет. Если хочет быть с ними – то пусть осваивается.

Вика жила, что называется, в пентхаусе на шестнадцатом этаже одной из пока что немногочисленных Белоомутских высоток. В теплую погоду Витя с Сережей, бывало, заскакивали к ней, чтобы она пустила их на крышу, где они и проводили остаток дня – любовались видами поселка с высоты птичьего полета, слушали музыку, насколько громкость колонки позволяла, фотографировались и порой попивали вкусное, будто специально созданное для такого, фруктовое пиво. Одним словом – кайфовали. Зимой, конечно, также ничего не мешало проникнуть на крышу, но не было тех ощущений. Да и скользко.

Хозяйка квартиры встретила их при параде. Если в их классе кто и выглядел ярче Сережи, с его бесконечными кофтами с супергероями и майками с надписями разной степени приличия, то это определенно была она. Помимо волос, наполовину покрашенных в фиолетовый, Вику выделяли из толпы яркие линзы, которые у неё, казалось, хранились в неимоверном количестве, поскольку они чуть ли не каждый день были разного цвета и формы зрачка (Витя периодически ловил себя на мысли, что уже забыл про ее естественный цвет глаз). Завершался этот образ постоянной слегка мешковатой одеждой таких оттенков, что невольно задаешься вопросом о психическом здоровье дизайнера. И все это на фоне родителей, которые, как однажды после родительского собрания их описала Витина мама, «элегантны, как рояль». Вот уж, что называется, яблоко от яблони далеко упало.

– А я даже не ждала вас так рано, думала, что вы позже придете, – Вика выглядела слегка растерянной. – Ой, Свет, и ты тут? Даже как-то не рассчитывала, что ты действительно придешь.

– Так мы же теперь братюни, – гордо сообщил Сережа, приобнимая ее за плечи. – Нас теперь трио, а не дуэт. Как в «Гарри Поттере».

– Тихонов, руки, – выдохнула Света, слегка прикрывая глаза. – Маггл хренов.

– Пардон, – откашлялся он, все так же хитро улыбаясь.

– Вик, а что, пока еще никто не пришел? – уточнил Витя.