Оборотень из Оскола

— Ладно, Марат, — нетерпеливо вклинился опер, — с холериками-валериками ты сам разберешься. Если наше содействие понадобится — свистнешь. Меня щас больше их подозрительный бизнес интересует.

— Чего это он тебя интересует? — неосознанно наершился участковый, явно желая разобраться с бизнесом бомжей самостоятельно. Дело в том, что Армэн пробил в мэрии разрешение и теперь устанавливал по всему городу овощные павильоны. А это значило, что Сартыков с коллегами в скором времени лишится постоянно капающего дохода за позволение торговать в необорудованных местах. Поэтому следует заранее побеспокоиться о новых источниках. И этот загадочный бизнес может оказаться именно таким источником. Пусть это территория Сидякина, но если источник разработает Сартыков, то в любом случае останется в доле. А вот операм тут делать совершенно нечего. Пусть занимаются своими делами.

— Да просто интересно, — простодушно ответил на восклицание Марата Сашка и хлопнул бомжа по плечу, — Веди, Дятел, показывай, чего вы тут затеяли.

Сверля недовольным взглядом спину Попова, участковый поперся следом.

Обойдя стену высокого кустарника, они оказались на обширной прогалине.

— Это чо за дерьмо? — удивленно уставился опер на большую, темно-серую лужу уже начинающей подсыхать грязи, источающую тяжелый болотный запах. По краям смрадного месива выглядывало некогда белое полотно, в котором по ржавым кольцам люверсов можно было опознать рекламный баннер. Далее на таком же баннере сушилось буро-зеленое месиво.

— Это, извиняюсь, мля, не дерьмо, — неожиданно наставительным тоном произнес Дятел. — Это, господин старший лейтенант, речной ил. А вон то — речная тина, извиняюсь, мля.

— И? — внушительно вопросил выступивший вперед хмурый Сартыков.

— А? — не понял восклицания бомж, но встретившись с жестким взглядом полицейского, поспешно продолжил пояснения: — А, дык это ж, извиняюсь, мля, мазевое… в смысле это, хорошее удобрение. Ага. Хоть для домашних цветов, хоть для теплиц и парников. Мы его, значит, сушим, протираем через мелкую сетку, потом расфасовываем в мешочки. Тину тоже сушим, измельчаем и добавляем в ил. Но эту смесь расфасовываем отдельно. Она уже по другой цене идет.

— По какой? — заинтересованно поднял брови Марат.

— Дык это, не знаю. То уже у Холеры надо, — развел руками Дятел. — Я тут за, извиняюсь, мля, технологическим процессом следить поставлен.

— Ишь, ты, — ухмыльнулся опер. — Начальник значит?

— Не, не начальник. Начальником производства тут Ботаник.

— А это что еще за новый персонаж?

— Это, извиняюсь, мля, господин старший лейтенант, не персонаж. Ботаник даже не бомж. Его Холера откуда-то надыбал, а Ворон от алкоголизма вылечил. Он, говорят, хроном был конкретным. Но башка у него варит…

— Этот Ворон еще и от алкоголизма кодировать умеет? — тон участкового становился все более заинтересованным.

— Дык, я же говорил, он же экстра, извиняюсь, мля, сенс. Фигли ему какой-то алкоголизм, если он даже новые зубы выращивать может. Мне бы вот надо, а то видите чо? — и Дятел снова широко распахнул перед лицом Сартыкова свою проблемную пасть.

Отшатнувшись от неприглядного зрелища, участковый вляпался каблуком в ил. Однако не гнилые зубы бомжа, не испачканный ботинок не отвлекли его от мысли о новом бизнес-проекте. Если в городе появился бесхозный гипнотизер, то его стоит как можно быстрее прибрать к рукам. То, что он выращивает новые зубы — это конечно бред. Но кодирование от разных вредных привычек может принести неплохой доход. А значит надо срочно искать этого Ворона, пока кто другой не перехватил. Вот только ориентировки проверить следует. А то окажется, что он в розыске. Тогда лучше сразу операм слить. Сартыкову лишние проблемы ни к чему. Но пока надо как-то отправить отсюда этого прилипчивого Сашку.

Но Сашка и не думал уходить. Он забыл о дожидающейся его куче дел и с интересом расспрашивал Дятла обо всем увиденном.

За полотнищем с сохнущей тиной возвышались чем-то доверху заполненные плетеные из прутьев ивы и лещины кубы. В высоту и ширину они были не менее метра. К ним и направился опер.

— А это, извиняюсь, мля, более долгосрочный проект, — продолжил пояснять бомж.

— Да хватит тебе уже извиняться, мля, — не выдержал Александр. — Что еще за долгий проект?

— Компост. Обычный компост, — экскурсовод попытался изобразить улыбку Джаконды. — Все по науке — слоями, извиняюсь… э-э, в смысле просто мля… Мелкие веточки, прошлогодняя листва, бурьян разный, камыш, тина опять же. Все пересыпано землей или илом.

— Так это вы тут берег подчистили?

— Ага, мы. Холера говорит, когда легализуемся, можно будет тротуарчики положить и лавочки поставить, чтобы люди могли культурно отдохнуть с детишками возле речки.

— Ну-ну, с детишками, как же, — с сарказмом в голосе встрял участковый. — Если только бухарики с паленой водкой.

— Не, господин старший лейтенант, — посмел возразить ему бомж. — Ежели Ворон это дело под свою опеку возьмет, то все будет, как положено.

Ответное бурчание Сартыкова потонуло в грохоте проносящегося поезда.