Оборотень из Оскола

И уж вовсе она не могла представить, что они когда-то были бомжами. По крайней мере, гости совершенно не походили на тех грязных существ, коими девушка видела и представляла бомжей.

Несколько портило впечатление обращение друг к другу по кличкам. Особенно грешила этим Тамара, которая, как оказалось, имела диплом педагогического колледжа. Странно было слышать от учительницы начальных классов, пусть и бывшей, разные сорные и сленговые словечки.

Вот Валерий и разговаривал, и вел себя вполне интеллигентно. Несмотря на то, что Тамара называла его исключительно Холериком, он к ней обращался либо просто по имени, либо гораздо чаще ласково — Тамарик.

Ворон назвать свое настоящее имя так и не соизволил. Этот странный парень вообще предпочитал молчать. Говорил он только в случае крайней необходимости, порой пропуская мимо ушей даже обращенные к нему незначительные вопросы. В его речи ощущался явный акцент, национальную направленность которого хозяйка квартиры никак не могла определить — нет прибалтийской тягучести и явно не кавказский, присутствует восточная мягкость, но тоже не совсем похоже.

Но что больше всего смущало и даже пугало Марину, это возрастающая непонятная тяга к, по сути, грубому, даже примитивному и неадекватному современному образу молодого человека дикарю.

— 40 —

Гости прожили в квартире на «Степном» целую неделю.

Холера несколько раз заговаривал об их излишней навязчивости, но хозяйка сразу пресекала подобные разговоры, заверяя, что они ее нисколько не стесняют и даже наоборот — без них ей будет скучно.

Мужчина днем пропадали где-то, как выражался Холера, по деловым вопросам. Зато Тамара проводила время с Мариной, которая из-за последствий общения с маньяком-парикмахером практически не выходила из дома — не носить же головные уборы, а тем более парик, в такую жару.

Как-то само собой получилось, что имея экономическое образование и некоторый практический опыт работы в подвластной отцу фирме, девушка взялась консультировать в некоторых вопросах начинающего бизнесмена Холеру. Они могли подолгу обсуждать тот или иной вопрос, одинаково увлекаясь процессом. Ворон во время таких дискуссий как правило находился рядом, безрезультатно пытаясь вникнуть в суть обсуждения, смешно шевеля при этом бровями.

Сегодня, разговаривая по телефону с отцом, девушка радостно улыбалась. А когда положила трубку, то от переполнявших ее эмоций даже захлопала в ладоши.

— Ура-а! Папа уладил вопрос с наезжающими на него бандитами! — улыбаясь, сообщила она приятелям. — Он на довольно выгодных условиях присоединился к крупной корпорации, и теперь ему не страшны никакие наезды. Ура-а! Папка завтра утром приезжает в Оскол.

— В Оскол? — насторожилась подошедшая поздравить девушку Герла, — Утром? — Во сколько?

— Не знаю, — пожала плечами та, — Сказал, ночью выедет и рано утром будет здесь.

— Так, Холерик, что ты там говорил про то, что мы тут загостились? — засуетилась женщина и, повернувшись к ворону, спросила: Слышал? Надеюсь, ты не будешь возражать, что некоторое время твою избранницу поохраняет ее собственный отец?

При слове «избранница» Марина густо покраснела и, скрывая смущение, принялась уговаривать гостей не спешить и непременно остаться на ужин.

Весь вечер оборотень старательно перекатывал в голове мысли о предстоящей необходимости покинуть девушку. В праве ли он покидать ее? Ведь пока жрецы не соединили их судьбы, любой может похитить его избранницу.

Если бы он похитил девственницу из соседнего племени в землях его народа, то соединяющий ритуал был бы проведен этим же днем, и девушка перестала бы не только принадлежать к бывшему племени, но и прервалось бы ее родство с прежней семьей. Здесь же, мало того, что не было проведено ритуала, Ворон со своей избранницей продолжал оставаться на территории племени, к которому принадлежит похищенная. Похищенная ли? Значит, отец девушки может запросто вернуть себе дочь, не нарушив никаких законов. Впрочем, оборотень никак не мог разобраться в законах, по которым живет здешнее многочисленное племя, в большинстве своем кажущимися совершенно нелепыми и зачастую противоречивыми.

Однако покинул квартиру он вместе со всеми, бросив Марине на прощание загадочное:

— Я буду рядом.

Уже лежа в постели, девушка долго размышляла над его словами, и, в конце концов, ей показалось, что она на самом деле ощущает его присутствие. Даже будто бы почувствовала взгляд, внимательно наблюдающий за ней сквозь прозрачные шторы из органзы.

— Да что ж я так себя накручиваю-то? — удивленно и недовольно пробурчала Марина, дернув за шнурок, отключила ночник и, отвернувшись от окна, накрылась с головой одеялом.

На крыше соседнего дома почти сливающаяся с ночной темнотой огромная черная птица, глухо каркнув, переступила с ноги на ногу и вновь замерла, уставившись в потемневшее окно.

— 41 —