Оборотень из Оскола

Аведис и Гарик, видя бесстрашие земляка, оставались на месте, хоть и готовы были в любую секунду рвануть вверх по склону.

— Эй, так это же Джелех воет, — все-таки узнал голос Салапетян, и решительно полез дальше.

— Какой Джелех? — не понял Амбарцумян.

— Тот чурбан, который пропал, — пояснил Аведис, прислушался внимательнее и подтвердил: — Точно он, — после чего, осмелев, двинулся вслед за дядей.

— Осторожней там! — предостерег товарищей Гарик, оказавшийся теперь позади цепочки.

Постепенно лаз стал расширяться и вскоре превратился в небольшую, не более трех-четырех метров в ширину и десяти в длину, пещеру, заканчивающуюся тупиком. Неровный потолок не превышал двух метров, отчего угнетающе давил на сознание, заставляя людей чувствовать себя жалкими букашками под занесенной подошвой сапога великана.

В разных местах со стен сбегали небольшие струйки воды и, образуя ручейки, бежали по испещренному маленькими руслами полу к темному водоему, расположенному у дальней стены.

Посреди подземного зала возвышалась полуметровая меловая кочка. На ней, поджав ноги и раскачиваясь взад-вперед, сидел пропавший таджик и заунывно тянул:

— А-яалла-алла-акба-а…

Когда луч фонарика коснулся лица Джелеха, он закрылся руками и громко запричитал почему-то уже по-русски:

— Вай, шайтан, не забирай мою душу-у! Я все для тебя сделать буду! Аллахом кля-анусь!

Глядя на это запуганное существо, Тофик вспомнил, что пообещал таджикам совершенно незаслуженную премию, и что самое обидное, часть которой уже выплатил. А тут еще его нога попала в канавку, и он плюхнулся в воду, поднявшуюся в этом месте уже выше щиколоток. Подскочив, бросился к таджику.

— Значит, говоришь, все для меня делать будешь? — и Салапетян звонким подзатыльником сбил несчастного с кочки.

— Все сделаю, все сделаю, — тараторил тот, упав ниц и не поднимаясь.

Все сделаешь, — зловеще подтвердил Тофик, схватил Джелеха за шкирку и поволок на выход, размышляя над тем, как заставить того отработать не только выплаченную его землякам премию, но и сегодняшний простой.

Задерживаться для подробного осмотра пещеры у Салапетяна не было абсолютно никакого желания, так как он зверски замерз от всей этой возни в ледяной воде и желал как можно быстрее оказаться под жарким июльским солнышком. Однако, минуя товарищей, бросил:

— Посмотрите тут, что да как. А я пока с этим чурбаном разберусь.

Аведис продрог не менее дяди, да и посиневшая кожа Амбарцумяна покрылась частыми пупырышками. Но все же они прошли вперед, оглядывая пещеру.

Гарик прошлепал к дальней стене, где, уже совершенно не обращая внимания на доходившую в этом месте до колен воду, обнаружил настолько узкий ход, что пролезть в него вряд ли смог бы даже ребенок. К тому же ход был почти полностью скрыт под водой, которая, скорее всего, через него и вытекала из пещеры.

Меж тем Аведис остановился у меловой кочки и, посмотрев на потолок над ней, недоуменно хмыкнул.

— Странно, — задумчиво произнес он. — Откуда здесь взялось это… образование? Если это сталагмит, то почему над ним нет даже следа от сталактита? Да и не похоже это на наплывы. Такое ощущение, будто вода, вымывая пещеру, старательно обтекала этот кусок.

— Давай посмотрим, что это, — предложил подошедший Гарик и, замахнувшись киркой, предупредил: — Берегись!

— Погоди! — крикнул Аведис разошедшемуся земляку, когда после нескольких ударов к его ногам отлетел кусок мела с каким-то черным вкраплением.

Подняв мел, армянин принялся его разламывать, и в скоре в ладони оказался угольно-черный шарик, размером с крупную горошину.

— Черный жемчуг, — то ли спросил, то ли констатировал находку Амбарцумян, и бросился крошить разбросанные вокруг куски. Не обнаружив в них ничего, он снова принялся разбивать кочку, на этот раз лично осматривая каждый осколок. О холоде Гарик забыл, разогретый азартом и физической работой.

Аведиса грел только азарт, потому тот зябко ежился и часто переступал с ноги на ногу, зорко следя за действиями товарища. Свой трофей парень положил в нагрудный карман, надежно застегивающийся на молнию.

— Может, хватит на первый раз? — сказал он Амбарцумяну, когда от кочки не осталось и следа, и подумал о том, что, узнав о жемчужине, в следующий раз дядя вряд ли пустит сюда кого-либо постороннего.

С сожалением осмотрев подземелье, Гарик согласился, и они направились к выходу.

— Аведис, дай посмотреть, а? — попросил Амбарцумян, имея ввиду черную жемчужину, когда они, с ног до головы перепачканные мелом, вышли из строящегося здания.

Аведис достал трофей и выставил его на раскрытой ладони.

И вдруг, блеснув чернотой под жаркими солнечными лучами, жемчужина почти мгновенно истаяла, превратившись в серую дымку, которая вскоре без следа растворилась в воздухе.

— Э-э, — разочарованно протянул Гарик. — Это какая-то ледышка была.