Оборотень моей мечты

Я ждала чуда. Как в детстве, когда загадывала желание под бой Курантов и свято верила в его исполнение. Если Лука нашел дорогу к нам, то почему этого не может сделать Калина? Почему бы ему не появиться в новогоднюю ночь, когда только и возможны чудеса? Но этого не случилось. Не то чтобы я осуждала его, но тихую грусть прогнать не могла. Казалось она навечно поселилась в моей душе. И Калину я понимала, потому что своим поведением не оставила ему ни единого шанса. Он ждал если не слов любви от меня, то хотя бы намека на нее. Но тогда я была слепа. А когда прозрела, то он уже находился очень далеко и не один.

Гости и мама с папой уже разбрелись спать после бурного пиршества. Только мы с Лукой сидели на кухне. Он потягивал шампанское, а я просто наслаждалась моментом душевной близости сквозь призму приятной дремы и тем, что теперь у меня есть брат.

— Ты же ничего не знаешь! — воскликнул Лука, словно опомнившись.

— Чего именно? — тоже встрепенулась я.

— Как чего? Того, что ты настоящий герой!

— Чего мелишь?! — треснула я его по руке и рассмеялась.

— Нет, правда… Когда дядя Гордей воздействовал на вас с Калиной магической властью и заключил в тюрьму, он нарушил устав, который гласит, что нельзя применять магию в честном бою. Вас бы вскоре выпустили, не вмешайся моя мать. А совет клана сразу же сместил дядю Гордея с главарей. Там такое творилось, не представляешь себе! Слава богу, дело до драки не дошло, а иначе дяде пришлось бы одному противостоять всем.

— Так он теперь не глава клана? — потрясенно спросила я. — А кто же тогда?

— Пока никто, — легкомысленно пожал плечами Лука. — Предлагали Калине, но он отказался. Он вообще какой-то странный в последнее время, в клане не появляется. Дядя Гордей вообще покинул клан. Говорят, что он прибился к небольшому семейству пятнистых медведей, оставшихся без главы, и даже претендует у них там на альфу. Но точно не знает никто. Это так, слухи. Пока всем управляет совет, а выборы назначены на первый месяц лета.

Так вот почему распустили клуб танцовщиц? В клане произошел переворот и смещение власти! Ну что ж, это только к лучшему. И вовремя, пока там все не прогнило. Глядишь, новая метла и мести будет по-новому.

— Я рада! — улыбнулась я, действительно испытывая это чувство. — Только, причем тут я?

— А притом, — резко посерьезнел Лука. — Не появись ты у нас, ничего бы не было. Ты дала толчок к переменам.

Тут я подумала, что Лука только выглядит легкомысленным, а на самом деле так он маскируется. Продет несколько лет, и он сможет стать замечательным альфой. Хорошо, если все так и будет.

— Тогда уже не я герой, а твоя мать, — пробормотала я, но Лука услышал.

— Я видел ее, — так же тихо произнес он. — Когда пришли Калина и та женщина, Марго, кажется, чтобы освободить меня… Перед этим мне явилась мать. Она… очень красивая.

Ну какая же я сентиментальная! Ведь Лука сейчас рассказывает о зверюге, что пыталась разрушить мою жизнь, которая и его едва не сделала несчастным, а у меня на глаза наворачиваются слезы. Первый раз он сознательно увидел мать в образе бестелесного духа. Все-таки я не выдержала и расплакалась, и остаток праздничной ночи Лука меня успокаивал и уверял, что он очень рад, что его мать ему показалась, что все что ни делается, все к лучшему. Спать мы расходились в более чем растрепанных чувствах, но удовлетворенные, что умудрились наговориться так о многом.

А под утро, в те самые темные предрассветные часы, мне явилась Елена. Она разбудила меня прикосновением к плечу и совершенно не была похожа на светящегося духа. Силуэт ее слабо проглядывался в темноте комнаты, и если бы не запах ландышей, я бы приняла ее за другую.

— Не пугайся, я пришла попрощаться, — торопливо заговорила она, когда я уже готова была забиться в истерике. — Это навредит малышу, — опустилась она на мою кровать и приложила руку к животу. — Настоящий крепыш растет! — в голосе ее я уловила улыбку. — Весь в отца.

— Ты… ты уходишь?

Я не могла поверить, что Елена отказалась от мести, решила, что земные дела подошли к концу и так вот просто решила удалиться на покой, где там обитают духи.

— Наверное, мне нет прощения за все то, что творила. Но… все же я прошу простить меня. Я долго заблуждалась и это едва не стоило жизни моему сыну.

— Да уж… — пробормотала я. Крыть было нечем, и все она верно сказала. Но кажется, я уже простила ее, и случилось это не сейчас.

— Напоследок хочу предостеречь тебя, — вновь заговорила Елена. — Не повторяй моей ошибки. У ребенка должен быть отец. В любом случае, Калина имеет право знать, что у него будет сын.

Сын? Так она и это знает? Ну конечно! Она же вездесущий дух!

— А ты злючка! — тихо рассмеялась Елена, но как-то очень по-доброму. — Еще долго не забудешь мне свои обиды?

— Уже забыла, — буркнула я, думая о ее словах, что должна сообщить Калине о сыне. И так я зацепилась за эту мысль, что захотела оказаться рядом с ним прямо сейчас, немедленно.