Оборотень моих кошмаров (СИ)

— Привет, Артем, отвали, пожалуйста, — взмолилась я.

Официантка прервала наш увлекательный диалог, бухнув на стол мой стакан с лимонадом и эспрессо в малюсенькой чашечке для Артема. Тот сделал глоток и продолжил:

— Если ты думаешь, что твоя колкость заставит меня передумать и уйти с насиженного места, то ошибаешься. Я слишком люблю здешний кофе, чтобы отказать себе в удовольствии.

Нет, ну чем ему приглянулась девица сомнительной внешности, всклоченная, зареванная, одетая в потрепанный спортивный костюм?

— Тебя не смутит, если я окажусь беременной? Потому что так оно и есть.

На его губах заиграла улыбка.

— Не смутит.

Да черт тебя побери! Я сжала пальцами холодный стакан.

— Хм, в таком случае ты тот, кого я так долго искала. Будь отцом моего ребенка?

Артем рассмеялся.

— Не так быстро, крошка. Считай, что я тебе не мужчина, а личный психолог, который готов выслушать и поддержать.

От этого «крошка», брошенного с насмешкой, меня всю скрутило воспоминаниями о первой встрече с Игнатом. Впрочем, я напугала Артема своей наглостью, потому как от знакомства он отказался в пользу дружбы.

Не знаю, что повлияло: мое дурное настроение, привлекательная внешность Артема,  его внутренняя харизма или умение слушать. Но я поделилась с ним тем, как мой мужчина практически выгнал меня вон, потому что не видит нас вместе. Артем слушал внимательно и покачивал головой в такт моему рассказу. Его кружка опустела, как и мой стакан с лимонадом, но добавки мы не просили. Было в этом единении что-то необходимое мне. Незнакомый человек, с которым я никогда больше не пересекусь, людный бар в центре города, приглушенная ирландская музыка.

— Кира, а теперь честно: зачем тебе человек, который бежит от беременной жены и напивается где-то, глуша какие-то надуманные проблемы?

— Он мне не муж, — я уставилась на столешницу.

— Тем более.

— Ну и что ты предлагаешь? Уйти от него?

— А что тебе мешает?

О, если перечислять всё то, что останавливает меня от побега, то не хватит тетрадного листа. Начнем с того, что меня всю трясет, когда руки Фирсанова касаются кожи, и закончим тем, что судьба нарекла меня его стражем. Нас крепко повязало друг с другом, поэтому уйти первой — просто взять и разорвать все нити — я не могу. Только если этого захочет он сам.

— Слишком многое.

— Зря. — Артем покачал головой. — Мне кажется, я неспроста забрел именно сюда и именно сегодня. Считай, что я стану твоим ангелом-хранителем и освобожу тебя от этого тирана.

В этот момент я поняла, как меня тянет домой, где наволочка пахнет Игнатом, где разбросана его одежда, где запертая комната на первом этаже напоминает об особой близости, какой у Фирсанова не было ни с кем, кроме меня.

— Знаешь, мне пора.

Артем не показался мне огорченным, когда провождал до улицы и когда усаживал в такси.

— Мы еще встретимся, — не спросил, но припечатал он.

— Ага-ага. Доброй тебе ночи, ангел-хранитель.

Часть 2. Глава 3. Птица в клетке

Игнат нарезал круги по внутреннему двору, сметая любовно выращенные садовником розовые кусты, наступая на изумрудный газон. Когда ворота открылись, он обернулся ко мне и облегченно выдохнул.

— Я не пила. — Подняла руки кверху.

— Хвала богам, в этой женщине осталась капля здравомыслия.

Он скрестил руки на груди и уставился на меня с максимальным осуждением.

— Кто бы говорил. Ты свалил проветриться и надрался как старшеклассник.

— Во-первых, это было всего несколько стаканов рома, а во-вторых, я способен себя контролировать в любом состоянии. В-третьих, за тобой наверняка ведется слежка из ОСО.

— Точно так же как и слежка оборотней, — парировала я. — Извини, у меня раскалывается голова. Надо прилечь.

Наглая ложь, но Игнат согласно кивнул и даже открыл мне входную дверь. Сама галантность.

Я долго намывалась в душе, смывая с себя воспоминания минувшего дня, полного тревог и опасений. Вода заливалась в нос и глаза, заглушала посторонние звуки. Всё тонуло в её шуме, становилось мелким и незначительным. Я оглядела себя в зеркале, пытаясь узреть в отражении нечто, за что можно полюбить или возненавидеть. Что-то, что могло удержать со мной такого человека как Фирсанов Игнат.

Что случится с нами, когда первая страсть пройдет, и настанут мучительные будни, полные быта и мелких склок? Разве можно желать кого-то столь же горячо спустя месяцы, годы?

Кроме того, мне бесконечно хотелось сберечь то хорошее, что росло во мне. Возможно, единственное стоящее, что произойдет в моей унылой, серой жизни. Уберечь от всеобщего страха, от врагов извне, от ночных кошмаров. Наверное, это и называется материнским инстинктом.

В дверь постучали.

— Открыто.

Зеркало покрылось испариной, смывая мои черты, превращая их в туманный призрак. Я провела ладонью по стеклу. Игнат встал позади меня. Опустил лицо в мою макушку, а я откинула голову назад, прижимаясь к нему всем телом.

— Это ведь временно? Я имею в виду, наше недопонимание.