Оборотень на щите (СИ)

Да, провалы, печально подумала Света. Затем пристыжено вспомнила две свои неудачные попытки. Сначала ей не удалось выманить Хильдегард огнями, потом не вышло погасить пламя, горевшее в земле…

Ульф еще сильней притиснул Свету к себе.

Он чует мою грусть по запаху, мелькнуло у нее. Значит, надо эту грусть переплавить во что-то другое. Незачем его огорчать.

— Делать баня, — поспешно объявила Света. — На город. Провал, огонь, железный…

Тут она споткнулась, не зная, как сказать — "труба".

Ульф фыркнул.

— Готовишься стать дротнинг? Ты уже вся в заботах о Нордмарке, Свейта?

— Вода, — победно бросила она. — Вода в железный. Огонь внизу. Горячо на город, баня.

И Ульф засмеялся, ослабив хватку. Отголоски его смеха дробным эхом отразились от построек по соседству.

— Пошли, — сказал он наконец. Добавил грубовато: — Я не железный, нет вода. Но горячо на ночь будет.

Следом он ее поцеловал. Губы Ульфа сейчас были человеческими, однако поцелуй вышел болезненным.

ГЛАВА 5

На зеленом шелковом покрывале тело Свейты казалось еще белее. Рыжие пряди горели ярче, отливая полированной медью.

Ульф, глядя на жену, потянулся к ее ладони, обессилено лежавшей на шелке.

Тонкие полусогнутые пальцы слабо дрогнули под его когтями. Но потом застыли неподвижно. Даже не шевельнулись, когда Ульф кончиками когтей пощекотал кожу вокруг соска Свейты. Спело-розовую кожу, заласканную его губами до припухлости…

Свейта спала. Плыла в своем зыбком сне далеко от него. Эта ночь, четвертая после их прихода в Нордмарк, измучила ее до вязкого забытья.

И Ульф, надсадно выдохнув, отвел руку. Подумал — может, запретить ей бегать по крепости днем? Свейта уж больно рьяно взялась за прокладку труб от провалов. Глядишь, отлежится до вечера, и силы на ночь останутся. Она не будет так быстро засыпать…

Нет, будет, тут же эхом пролетело в сознании Ульфа.

Слишком сильно грызло его желание — словно свою похоть подпитывала волчья. Зверь брал плату, мстя за то, что его держат в узде. Вот и сейчас тело ниже пояса ныло от давящей тяжести. А если сдерживаться…

Он оскалился, слушая, как похрустывают челюсти, удлиняясь. И противно поскрипывает ткань наволочки, прихваченной клыками.

Альвийскую прядь Ульф теперь носил, не снимая — но она помогала все хуже. Прошлым днем шерсть обметала лицо, едва он унюхал запах стражников у ворот. Пришлось уйти, чтобы люди не встревожились.

Еще немного, зло подумал Ульф. Драккар морской стражи, который он послал, уже прибыл в Ульфхольм. Еще немного, и те из волков, что захотят ему помочь, приплывут в Нордмарк.

Потом вернется Хальстейн. И будет хольмганг, на котором все решится — но до тех пор надо потерпеть. И надо как-то избавиться от желания, сводившего его с ума. Иначе запах Свейтиной боли, жегший ему ноздри по ночам, обернется запахом ее ненависти. Или его безумием.

Ульф помедлил еще немного. Затем встал и тенью выскользнул из опочивальни.

Из женского дома он выбрался бесшумно. Но за порогом замер, решая, куда пойти.

Может, попробовать договориться с одной из рабынь, посулив ей пару гривен?

Однако баба, взяв деньги, все равно будет бояться. И волк еще отчаянней рванется наружу. Чем все кончится, неизвестно. Это люди могут завалить любую…

В холодном воздухе, уже пахшем осенью, вдруг зазвучали тихие, далекие звуки. Похожие на кошачье мурлыканье, весеннюю капель — и плеск рыбы в заводи. В доме волчьего хирда альвы пели свои странные песни. Переливчатые и мягкие.

Ульф шагнул, жухлая трава сухо шелестнула под ногой.

* * *

Свете снился страшный сон, неясный и топкий, как болото. Она дергалась и задыхалась, пытаясь выбраться из омута этого кошмара. Потом ее тряхнули за плечо, и кто-то крикнул:

— Вставай, жена волка.

Света с трудом разлепила веки. Возле кровати стояла Сигвейн. В углу опочивальни мерцал альвов огонь…

А Ульфа не было.

— Вставай, жена волка, — глухо повторила Сигвейн. — Случилась беда. Пошли. Может, хоть ты его отгонишь?

Света рывком села на кровати, прижимая к себе покрывало. Пробормотала, глядя Сигвейн в глаза:

— С Ульф беда?

— Нет, с той, кого он выбрал, — быстро ответила Сигвейн. Затем бросила: — Пошли.

Света тут же вскочила, разом забыв про свою наготу. Схватила платье, брошенное на сундук у изголовья, торопливо сунула ноги в сапожки…

И побежала вслед за Сигвейн, на ходу натягивая платье. Даже саднящая боль меж бедер сейчас отступила. Забылась. Все Светины мысли были об Ульфе.

Слова Сигвейн — с той, кого он выбрал — отдавались у нее в уме бесконечным эхом.

* * *

У выхода из женского дома их поджидал один из альвов. Как только дверь распахнулась, он сунул Свете в руки мелкий шарик альвова огня. И она его приняла, в спешке забыв о предупреждении Ульфа — на альвов не смотреть, ничего у них не брать.

Затем альв побежал туда, где стояли рабьи дома. А Света кинулась следом.

Кустики травы, примятые холодом этой ночи, выскакивали из темноты неожиданно. Прыгали ей под ноги, и Света оступалась. Но шага не сбавляла. Тяжелая ткань подола на бегу задиралась, сбиваясь в ком меж коленей. Волосы полоскались на ветру…