Оборотень по объявлению. Альфа ищет пару [СИ]

— Я тут тебе презент один привез… — Черный подошел к пошарканному автомобилю, стоявшему поблизости, и дернул за ручку багажника. Все волки сначала мигом напряглись, готовые к нападению, а потом замерли от удивления. — Ты меня шантажировать вздумал, — рыкнул Суворов, сжимая кулаки. — Упаси лисий бог! — невесело хохотнул Черный. Стас внимательно посмотрел на главу Бродячих, подошел ближе и с облегчением нащупал пульс на руке Никиты. — Что с ним? И почему он здесь в таком виде? — цепкий взгляд пробрал Черного до дрожи, но он не показал виду. — Да мы тут одного лиса отловили, который нам долг крови задолжал. А брат Рыжули при нем был… — Рыжуля? — не веря своим ушам, но уже догадываясь, кто именно приобрел такое прозвище у Бродячих, Суворов мрачно сверкнул глазами. — С этого момента забудь о ее существовании, а не то, что о кличке. — Да? А его тогда тоже забрать с собой? — Нет, — скрипнул зубами альфа. — Так у кого он оказался? — в голове уже вспыхнула догадка, но он хотел слышать только факты, без приправки собственными домыслами. — У бывшего жениха той, о которой я секунду назад забыл, — иронично улыбнулся Черный, а Стас мигом напрягся. — Где он? У тебя? Сколько ты за него и Давыдова хочешь? — Нет-нет-нет, волк, — сразу отказался Черный. — Кровь за кровь, сам знаешь наш закон. А Давыдова забирай, ему и так досталось. — Что с ним? — Транквилизатор вкололи, да еще и в лошадиной дозе, но ничего, к утру должен очухаться — Черный позволил по приказу вожака волков забрать брата Кати, и сказал: — Это мой аванс на будущее. Суворов запустил руку во внутренний карман и достал оттуда амулет на брелке. Покрутил в руках, сжал последний раз на прощание и протянул Черному в раскрытой ладони:- Не люблю долгов. Квиты.

Эпилог

Дверь за Давыдовыми закрылась, и Катя проводила взглядом свою семью, глядя в окно холла. Они приехали сразу же, как только Стас позвонил им и сообщил о тревожном состоянии Никиты. Провели здесь беспокойную ночь, поддерживая друг друга и Катю, и когда к утру брат пришел в сознание, выдохнули с облегчением. Девушка вертела в руках конверт с реальными результатами программы совместимости пар, который, уходя, отдал ей Вадим. Руки Кати горели огнем, потому что только сейчас она поняла, что боится узнать правду. А главное — действительно ли так хочет? Суворов закончил телефонный разговор, подошел к девушке и обнял ее. Она подняла к нему встревоженный взгляд, нервно теребя конверт, и спросила:- Звонили по работе? — Не совсем. Григория арестовали по обвинению в мошенничестве. — Неужели братья смогли собрать компромат? Но почему тогда не сказали сейчас ни слова? — Нет, его арестовали по приказу МСО. Они ждут доказательств, но уже открыли против него дело. Осталось дело за малым — доказать его вину. Но тут уже твои братья обещали сделать все возможное. — Он сопротивлялся аресту? — Егор, наблюдавший за ним, сказал, что нет. Григорий сдался спокойно, но был словно в воду погруженный. — Неужели уже узнал про сына? — Кате было тяжело говорить о судьбе Алексея. И она, и Стас знали, что у Бродячих убийцу ждала незавидная доля. Какая — девушка старалась даже не думать, а Суворов и не рассказывал подробнее, что значил для общества отщепенцев долг крови. — Не знаю, — честно ответил альфа, и обратил внимание на конверт в руках Кати: — А это что за письмо?

Девушка разом побледнела, судорожно сжимая его пальцами. Стас внимательно посмотрел на нее, мягко положил ладони на руки девушки и попросил:

— Я могу прочитать? — Не знаю, — она подняла конверт ближе к глазам, а потом, осмелившись, призналась: — Братья узнали наши реальные результаты. Волк посмотрел на конверт из глубины глаз Стаса, желая разорвать его на части. Мужчина прикрыл веки, поборол ярое желание выхватить бумагу из рук девушки, и сказал хрипло:- Открывай, ты же хотела знать правду. Но Катя медлила, гипнотизируя белую гладь бумаги. Ни закорючки, ни слова не было на конверте… Но сколько важного внутри! Изменило бы это что-то в их отношениях с альфой? Стала бы она испытывать другие чувства, если бы узнала правильный ответ? И тут впервые девушка поняла, что нет. Что результаты ничего не меняют для нее, и никакие цифры не изменят чувств между ними. Что ей неважно, будь там один процент, или девяносто девять. Они и правда пара, как и твердит постоянно Суворов. — Нет, — твердо сказала она. — Что — нет? — Стас даже растерялся, хотя до этого был напряжен до предела. — Знаешь, я поняла, что мне все равно, что тут написано, — голос Кати с каждым словом креп все сильнее, звучал все четче. И все больше светились любовью глаза Суворова в ответ. Наконец-то она поняла это!