Оборотень по объявлению. Альфа ищет пару

Я нашла в пару к куртке штаны с таким же логотипом и облегченно выдохнула. «Наряд» на встречу у костра был готов.

— Мужчины любят смотреть на красивое, — я старалась говорить то, что ожидали от молодой лисице, дорвавшейся на свободу. Вот только никакие мужчины в клане Бродячих меня совершенно не интересовали.

— Любят, — Нина пожала плечами. — Но тут тебе не вычурные мажорчики. А ребята, которые сегодня, возможно, ограбили банк и сидят в поле, среди влажной травы у теплого костра. Они не поймут. А если и поймут, то не так! — намек тетки достиг цели.

— Да я и не собиралась так выряжаться! — я проследила за полетом юбки в сумку.

— Ну, это я так — на будущее. Мало ли… — Нина дождалась, пока я застегну молнию на куртке. — Готова?

— Да…

Дом в глуши — так бы охарактеризовали вы убежище Бродячих, когда увидели его в первый раз. Впрочем, как и во второй, и в третий… Но для них это был единственный способ остаться незамеченными.

На дело расходились и разъезжались несколькими дорогами, используя и велосипеды, и машины. Кто-то ходил пешком. В общем, делали все, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Вот сейчас, например, в ближайшей округе стояли еще несколько заброшенных огородов с покосившимися сараюшками и все. Ни души, кроме членов нашего клана, поэтому сзади дома Бродячие и устраивали посиделки, дорвавшись до природы. Конечно же, ведь в городе о такой роскоши можно только мечтать!

Костер горел, а на поваленных стволах деревьев сидели Бродячие. Жук разливал из канистры напиток странного бурого цвета, и передавал по кругу под одобрительные крики. Все общались друг с другом, перекрикивались, а кто-то и переругивался. Разобрать слова в этом гудящем улье было сложно.

Мы с Ниной едва успели присесть на свободный край импровизированной лавки, как нам тут же всучили в руки по стакану.

— Что, малая, с почином тебя! — рядом возник молодой мужчина с кривой ухмылкой и протянул свой стакан для тоста: — Ну, за тебя!

— Да разве так надо? — прогудел, словно из рога, голос Жука. — Отзынь от девки! — главарь подвинул мужчину локтем, и высокопарно поднял свой стакан, громко провозгласив: — За удачный первак! За Рыжулю!

Все поддержали оратора, громко повторяя его пожелания. Стаканы чокались с глухим звуком, а содержимое проливалось на землю, а попав в пламя, громко шипело.

— Ух, хорошо пошла! — довольно вытер рот рукавом Жук и отошел вновь к канистре.

— Рыжуля? — тихо переспросила я у Нины, и она усмехнулась в ответ.

— Все, смирись. Если Жук кликуху дал, так тебе с ней и ходить!

— Мда… — надеяться, что меня будут называть по имени с моей стороны было крайне неосмотрительно.

— Рыжуля — прекрасное имя, — Нина махнула рукой влево: — Вон там Кваша, как тебе? С лохматой косой которая… А вон та, стриженная под мальчика — Лысая.

Пытаясь скрыть улыбку, я сделала вид, что пью, решив, что мне, и правда, еще повезло.

— Дальше не буду, дабы не пугать. Но тут есть такие кадры… — тетка остановила свой взгляд на двух молодых мужчинах, сидящих подозрительно тихо для этой шумной компании. И те словно почувствовали, что привлекли внимание, подняли глаза. Один из них посмотрел на Нину, а второй одарил меня своим тяжелым, как чугун, взглядом. Пробрало до дрожи.

Тетя отвернулась, делая вид, что крайне занята рассказом соседки о краже в соседнем городе. Наклони голову вниз, и не поднимая глаз, тихо сказала:

— Вот к этой парочке лучше вообще не подходи. А если сами приблизятся — тюкай по-быстрому.

— Вроде выглядят вполне, только взгляд у них… Бр-р-р… — тихо ответила я, делая вид, что отпиваю еще один глоток.

— Глаза не могут обмануть, — Нина остерегающе взглянула на меня. — Ты запомнила?

— Да…

Я так и не решилась попробовать из стакана, делала вид, что пью, а сама аккуратно выливала на землю. Вокруг все находили себе занятие: играли в карты, прыгали через костер, танцевали и просто трепали языками. А я аккуратно изучала контингент и диву давалась — насколько разными оборотнями были члены клана. Одни — откровенные бандиты, по-другому их и не назовешь. Вторые — хитрые и изворотливые кадры. Третьи — простаки, шутники и балагуры. А от четвертых оставалось стойкое ощущение, что они чуть ли не аристократы — пренебрежение ко всему отпечаталось на их лицах навеки, а спины были прямыми, словно к ним привязали палки. Пятые — практически тени, я их и заметила-то не сразу. Все в темном, умеющие встать так, чтобы их не было видно. Они присутствовали и отсутствовали в одно и то же время, то следя за праздником и улыбаясь шуткам, то мрачным взглядом оглядывающие местность. Они исчезали и появлялись на своих местах вновь, я не успевала глазом моргнуть.

Но была еще одна категория…