Оборотень по объявлению. Тень (СИ)

Но почему это происходит сейчас? Почему?! Когда я под действием таблетки? Когда около моей головы летает топор? Когда я уговорил себя отпустить тебя? Почему ты такая отзывчивая сейчас? Почему смотришь на меня с желанием? Почему такая беспощадная? Почему не ушла? Почему готова забыть о своей больной ноге, чтобы помочь мне? Мне пришла в голову мысль, что если бы она хоть раз назвала меня “дядюшкой”, я выставил бы ее вон. Понял, что все равно лелеял мечту, что в один миг она посмотрит на меня как на мужчину.

И это мгновение настало.

Че-е-е-ерт! Настало в самый неподходящий час. Я вымотан, я ранен, я устал как собака, а еще мне дико больно. Но не это главное. Главное – я не смогу. Меня либо укокошит боль, либо вырубит.

Но как устоять, когда так ждал, чтобы тебя захотели, и эта секунда настала?

Я мог бороться с собой, но не с ней. Ее невинный отклик сминал все мои принципы в комок никчемного мусора и давал пинок. Настино тело говорило “да” на древнем как мир языке. Я прожил почти пять десятков лет, и, несмотря на всю молодость тела засчет молодильных яблок Леона, мой опыт никуда не делся. Я знал, что если чуть дожму, кровать сгорит в пламени страсти. И мой зверь дрожал от предвкушения и страха. Он знал, что я могу обломать нам весь кайф, как делал это тысячи раз прежде. Моя животная половина привыкла запихивать свои желания в самый темный угол душевного ада. Но сейчас я готов был поддаться импульсу, потому что знал, что боль расправится со мной прежде, чем я перешагну черту.

Я рассказал Насти все. Она назвала меня мазохистом.

Чертовски права, однако! Это я – теневой мазохист, прошу не любить и не жаловать. И я ее поцелую. Поцелую так, что разум поведет не только у меня.

Настя как раз собралась дать заднюю, услышав историю про побочку, и мой зверь рванул с места. В этот раз синхронно со мной. И я поцеловал ее так, будто настает конец света. Будто в нас летит метеорит. Будто через миг на Земле не останется никого.

Мы уже целовались раньше. В клубе, когда я притянул ее к себе после других девчонок, и это было сравнимо куску сладкого торта, облепленного мухами. Хотелось выплюнуть и заказать нормальный десерт. Но что поделать, если сам облепил ее мухами? Если после чуть не сдох от боли?

Второй наш поцелуй случился на свадьбе Ди и Яра у дерева. Он был со вкусом такой дикой боли и ревности, что я отравился до потери сознания. Наш третий поцелуй – сейчас – должен был секирой лишить меня чувств. Я будто сорвал спелый фрукт, откусил, и так торопился съесть побольше до кары небесной, что не сразу заметил, что ее нет. Что Настя уже горит в моих руках, а одежды нет. Что наши тела всего в миге от того, чтобы стать одним целым. Что я сошел с ума от страсти, но и она сбрендила. Совершенно сбрендила, раз не отталкивает меня.

Был миг, когда я мог закончить это. Всего несколько секунд, пока шок немного отрезвил человеческую половину. Но я плохой, дряной оборотень. Я выбираю здесь и сейчас, а будущее – гори огнем!

Настя Как можно быть таким родным незнакомцем? Привычный запах Тени приобрел новые оттенки терпкости. Мне хотелось вдыхать аромат его кожи снова и снова, хотя я никогда не была повернута на запахах. Движения гибрида были по-прежнему уверенные, но уже не оберегающие. Другие. Смелые, по-хозяйски властные, но ни капли не болезненные. Взгляд сверха стал абсолютно иной – немного пугающий, будоражущий, цепляющий внимание так, что я не могла отвести свой.

Я боролась с собой только в одном: хотелось закрыть глаза, чтобы лучше прочувствовать удовольствие прикосновений и поцелуев, и в то же время хотелось не пропустить ни единой эмоции на лице Тени. Не знала, что наемник взглядом умеет делать комплименты, и мне это так понравится. Не ожидала, что его прикосновения – настолько приятны, что я не захочу останавливаться. Не думала, что его поцелуи разбудят во мне жадность.

Я так кайфовала от Тени. Все, что между нами происходило, казалось правильным, словно восход солнца. Он держал мою шею во время поцелуя крепко, но не больно. Прикасался там, где мне хотелось, словно читал мысли. Сделал так, что я молила его идти дальше. Где-то на краю сознания вспыхивали воспоминания о том, как я рвалась к свободе, о том, как Тень говорил, что отпустит меня и в то же время твердил, что пути из его спальни нет.

Я не слушала эти голоса, игнорировала, словно они были шепотом ада.