Оборотень по особым поручениям

В холле оказалось темновато, не было никакой возможности разобрать, что изображено на покрывающих стены гобеленах, занимавших все свободные от картин поверхности. Холсты в массивных рамах были развешены безо всякой системы: дамы в кринолинах рядом с батальными полотнами, натюрморты возле пейзажей, и было их столько, что у девушки зарябило в глазах. Если учесть, что между картинами скалились языческие маски, висели охотничьи трофеи и оружие, кое-где стояли старинные доспехи, то атмосфера получалась сюрреалистическая.

Над головой покачивалась гигантская бронзовая люстра с хрустальными подвесками, которая сделала бы честь любому дворцу: страшно было представить, что случится, если это чудовище упадет кому-то на голову! А уж сколько будет звона и грохота…

Пол покрывали ковры, на первый взгляд – настоящие персидские, только затоптанные до безобразия. Старинный фарфор соседствовал тут с восточными металлическими и костяными божками, слониками и подсвечниками, пирамидками и шкатулками, и вовсе уж непонятного назначения предметами. А еще тут нельзя было сделать и шагу без оглядки: легче легкого зацепиться за какой-нибудь столик, комод, козетку, или хуже того – опрокинуть то, что на них стоит. Казалось, стоит неосторожно задеть одну безделушку, например, вон ту статуэтку балерины, и все прочее, чем уставлен столик, посыплется, как костяшки домино.

Майя подозревала, что ее дядюшку обуревал сорочий инстинкт, достигший клинической стадии, потому что ни одному человеку в здравом уме не придет в голову так захламлять дом!

– Ах да, миссис Донован, – спохватилась Майя, оглядев это сорочье гнездо. – Если вас не затруднит, угостите этого беднягу какими-нибудь обрезками. Должно быть, он отбился от хозяина, видно, что собака-то породистая…

– Спаниель, – подтвердила экономка. – У соседа есть похожие, только другой масти. Ну, идем, идем… да не сюда, собачка, на кухне кошки, на двор! Сейчас вынесу тебе чего-нибудь…

Комната Майи отличалась от гостиной разве что размерами: то же безумное смешение эпох и стилей. Пыльный балдахин над массивной кроватью совершенно не сочетался с турецким ковром и пышными шторами, сама кровать – с трюмо и комодом в стиле какого-то французского монарха (девушка постоянно путала их нумерацию) и фарфоровой китайской люстрой, а на каминной полке снова столпились полчища безделушек, с которых давно не обметали пыль. Уж на что девушка привыкла у себя на родине к варварскому великолепию, которым старались перещеголять друг друга местные царьки, оно было хоть и пестро, но в целом единообразно. А от этой кошмарной эклектики рябило в глазах.

Седая горничная, в профиль похожая на престарелого какаду, принесла таз и кувшин с водой. Потом, охая и стеная, – чай с тостами, сообщив, что до обеда еще далеко. Майя мысленно в очередной раз прокляла местных с их привычкой обедать, когда нормальные люди уже поужинали, но решила не перегибать палку и не требовать накрыть стол немедленно.

Умывшись и переодевшись в домашнее платье, она присела на стул и налила себе чаю. Чай, кстати, оказался отменным, только заваренным не по правилам. Впрочем, даже и в таком виде он показался девушке куда лучше тех помоев, что подавали в привокзальных кафе и на пароходе!

В дверь осторожно поскреблись.

– Кто? – резко спросила она. Снаружи снова поцарапались, пришлось вставать и открывать. – А, это ты? И как же ты сюда пробрался?

Золотисто-рыжий спаниель вильнул хвостом, ужом проскользнул в комнату и уселся возле стула.

– Нет, никаких собак, – твердо сказала Майя. – Пошел вон!

Спаниель приподнялся на задние лапы и положил на стул свое приношение. Майя готова была увидеть дохлую мышь или какую-нибудь кость, но это оказались сэндвичи в промасленной бумаге. Вполне свежие сэндвичи с ветчиной, огурцами и прочим…

– А ты что, уже сыт? – поинтересовалась девушка у пса. Тот ухмыльнулся. – Понятно, это взятка… Хочешь, чтобы я оставила тебя в доме?

Спаниель усмехнулся шире и пару раз стукнул по полу хвостом.

– Ну что ж, я попробую, – подумав, сказала Майя и откусила от сэндвича. На родине ей доводилось едать и не такое, так что малость собачьей слюны, попавшей на хлеб (и то не факт), смутить ее не могла. – Но только я сделаю тебе ошейник.

Она нашла в саквояже маленькую сумочку, отстегнула ремешок и примерила на шею спаниеля. Оказалось великовато, но пес сразу обрел вид не бездомного бродяги, а хозяйской собаки.

– Пока сойдет, – кивнула Майя и принялась за сэндвич с тунцом. – Не капай слюнями. Мог сам съесть, а теперь терпи. Или иди к экономке, она обещала тебя накормить… Кстати, а как тебя называть? Хм… ты рыжий, золотой даже. Будешь Джинто.

Пес тяжело вздохнул, улегся и положил морду на лапы.