Оборотень с границы (СИ)

— Всему тебя надо учить, — заулыбался Мирон с довольным видом. — Показываю.

Он взял у меня спицу и помахал ею передо мной.

— Видишь это утолщение наверху? Его явно придумали умные люди, — он бесцеремонно схватил меня за петлю на джинсах и подтянул к себе. — Берем спицу, вставляем в карман, надавливаем…

— Ай, — я почувствовал, как острый кончик скользнул по коже ноги. — Прости, переборщил немного, — не прекращая своего занятия, извинился Мирон. — Спица проваливается и лежит у тебя на бедре, а утолщение выступает в качестве фиксатора.

— Не очень удобно, — пошевелил я ногой.

— Нормально, — отмел мои причитания Мирон. — Только когда садиться будешь, рукой придерживай и все будет нормально.

— А вторую? — задал я вопрос, ожидая такого же гениального решения от моего друга.

— А вторую в носок засунь, — посоветовал он. — Они у тебя длинные, как раз нормально будет.

Я так и сделал, потом попытался присесть, следуя совету Мирона, походить и даже попрыгать. Спицы действительно оставались на своих местах и не грозили проколоть самые ценные части моего организма.

— Без ножа некомфортно, — пожаловался я.

— Ну, знаешь ли, — жизнерадостность Мирона иногда зашкаливала и начинала раздражать. — Ты уже мальчик взрослый, пора перестать хвататься за игрушки. Помнишь, как говорили древние. Хочешь, чтобы тебя зарезали, носи с собой нож. А если хочешь, чтобы застрелили, носи пистолет.

— То-то я и вижу, как ты со своим арбалетом носишься, — улыбнулся я.

— Андрей, не психуй! — посерьезнел мой напарник. — Вон, клиент и так волнуется. Почти три месяца без работы сидели. Работаем?

— Заметано! — хлопнул я его по подставленной ладони и закрыл багажник. Мирон подхватил арбалет со стрелами и углубился в лес, а я закурил. Надо было дать другу минут пятнадцать, чтобы выйти на позицию, а потом уже ехать.

— Андрей, я хотел спросить, — подошел ко мне Володя. — А вы точно уверены в том, что все это нужно?

— Что это? — не понял я его.

— Ну все это оружие, приготовления, — Володя неопределенно помахал рукой в воздухе. — Мы же едем просто поговорить.

— Едем, — согласился я с ним. — Но для всех будет лучше, если мы подготовимся к самым невероятным неожиданностям. Если мы сейчас приедем и мирно поговорим с вашим другом, то я первый порадуюсь такому обстоятельству. Но судя по тому, что происходит, даже вы уже не верите в мирный исход событий.

— Я вообще не верю в происходящее, — пожаловался бизнесмен. — Просто потому, что так не бывает. Взрослый и адекватный человек резко отказывается от всего того, что создавал и строил десятилетиями. Впору вызывать скорую психиатрическую помощь и определять его в соответствующее учреждение для лечения.

— Кстати, тоже вариант, — заинтересовался я. — А почему вы сразу именно так и не поступили?

— Потому что это еще быстрее разрушит нас бизнес, — хмуро проговорил Володя. — Недееспособность дает повод к заморозке счетов и отмене отдельных договоров. Конкуренты разодрали бы нашу фирму на мелкие кусочки, причем в течение недели.

— Бывает, — философски заметил я и в очередной раз подумал, как хорошо, что я не коммерсант. Все-таки большие деньги — это всегда большие хлопоты. — Ладно, поехали. Мирон уже, наверное, на месте.

Володя оказался прав. Хотя нашу машину без проблем и вопросов запустили на территорию коттеджа, без присмотра мы не остались. К автомобилю приблизились три черноволосых девушки в одинаковых светло-бежевых брючных костюмах, и одна из них вежливо осведомилась:

— Господин Волков? Юрий Николаевич ждет вас! — и она выразительно посмотрела на меня.

— Я помощник нотариуса, — обворожительно улыбнулся девушке. — Прибыл к господину Лёдину для составления бумаг по просьбе господина Волкова.

Хорошо хоть фамилию Юрия догадался уточнить у Володи заранее, однако встречающая нас мадмуазель все равно с сомнением оглядела мои не совсем новые джинсы и мятую футболку. Подумала, но спорить не решилась, а махнула рукой одной из своих товарок.

— Проверь!

Вторая девушка приблизилась ко мне и провела вдоль тела портативным сканером, а потом показала на портфель у меня в руках.

— Откройте!

Сомнений не оставалось. Я открыл портфель, показал его набитое бумагами чрево девушке, а затем достал из него огромный носовой платок, которым тщательно протер немного вспотевшую шею. Если Мирон не слепой, то он все увидит, благо забор у коттеджа не глухой, а всего лишь ажурная решетка.

— Проходите, господа! — фух, уже легче. Первый кордон мы прошли.

Внутри дома я с любопытством оглядывался по сторонам. Не то, чтобы мне не приходилось бывать в богато обставленных местах, но всегда казалось, что вещи в доме или квартире отражают характер хозяев. И чем больше денег у владельцев имущества, тем ярче личные особенности проявляются.