Оборотень (СИ)

- Смешно, - без улыбки кивнул Женька. – Телефона у тебя нет, да здесь он и не берет. Значит, придется ехать. Пока доедем до деревни, пройдет минут десять. Пока найдем участкового, еще столько же. Потом обратно ехать. И где ты там труп положишь? Вряд ли в фельдшерско-акушерском пункте есть морг. А ближайший городок – Гатчина. До нее как раз сто километров. Это еще час. На улице тридцать шесть градусов. Догадываешься, что с Ванькой на таком солнцепеке за это время сделается? А зверье местное, думаешь, кровь не учует и не прибежит поживиться? Васильич, ерунду не городи, ты же охотник, неужели не понимаешь? Я все сфотографировал. Блин, они же еще образцы какие-то берут. Знать бы, какие… Леш, дай банку или пакет, я земли наберу и вот эту хреновину тоже возьму. Якорь мне… кое-куда, если это не поможет. Возьми гипс, Васильич, и залей следы зверюги. Потом аккуратно положи в коробку. Я проверил – человеческие следы только во дворе. Ночью дождь прошел, все перемещения – как на ладони. Не нравится мне это. Черт, ну почему у тебя нет собаки? Сейчас бы пошарила вокруг, что-нибудь интересное нашла.

- Погиб Тайгер вместе с Пашкой, - мрачно ответил Лужников. – Защитить пытался, так его первого в клочья порвали. А нового я пока не завел. Хотя надо, конечно, какой лесник без собаки?

Женька принес из дома ведро теплой воды и смыл кровь с машины. Затем уложил в багажник огромного, словно троллейбус, джипа тело погибшего и скомандовал погрузку. Егор вывел из дома мальчишку, осторожно усадил его на заднее сиденье и укрыл своей курткой. "Не бойся, малыш, не бойся. Все хорошо, дядя Ваня просто заболел. Мы сейчас поедем все вместе в город, отвезем тебя домой. Мама с папой, наверное, уже волнуются. Ты адрес не забудь, самое главное, хорошо?" – мягко уговаривал он ребенка. Тот постепенно успокоился и перестал дрожать.

И тут случилось странное: отлаженный, как часы, мотор наотрез отказался работать. Многократные попытки реанимировать неизвестно отчего заглохший двигатель ни к чему не привели. Бортовой компьютер наотрез отказался функционировать.

- Комментарии будут? – поинтересовался неизвестно у кого севший за руль Грохотов. Ответом ему была оглушающая тишина. – Ясно. Значит, так. Слушай мою команду: все в дом. Васильич, где ближайшая деревня?

- Километров двадцать отсюда, - ответил Георгий. – По карте показать могу.

- Ладно. Давай карту. Я туда часа за полтора дойду. Телефон там есть. Вызываю милицию и приезжаем сюда. Вы сидите здесь и никуда не выходите из дома. Вопросы есть?

- Нет, - ответил за всех Леха. Возразить или протестовать никто даже не попытался. Все безоговорочно приняли командование боевого офицера. Даже Егор, который в принципе не терпел чьего-то вмешательства в свои действия, промолчал, понимая, что сейчас полезнее слушать Женьку. – Ты солдат, тебе виднее. Ребенка оставишь?

- Да. Я же пешком пойду. Пацан только задержит. Мне быстро надо идти. Он не справится. А с вами здесь целее будет. Домой попадет позже, – о том, что Женька неспокоен, можно было догадаться только по телеграфной краткости его фраз и по быстрому перестуку пальцев на руле. – Все. Шагайте. Васильич, Ивана в холод убери. У тебя погреб есть, я знаю. И ничего во дворе не трогайте. Парни, только без геройства. Вы в своих отраслях спецы. А здесь я лучше знаю, что делать. Пока.

Через пару минут он уже скрылся в густой листве. Парни осторожно перебрались в дом. Георгий, выполняя распоряжение Грохотова, перенес тело Ивана в погреб, уложив его на длинной широкой скамье, где Наташа обычно хранила банки с соленьями. Заодно прихватил банку вишневого компота для мальчишки и большой ломоть копченой лосятины для мужиков. Леха, чтобы успокоиться, принялся чистить картошку для завтрака. Егор нарезал овощи и зелень на салат и вышел в зал за книжкой. Библиотека у Лужниковых была хорошая. Парень задумчиво уставился на полки, решая – перечитать полюбившегося еще в институте Теккерея или полистать современный детектив. Внезапно он услышал странный шум сзади – что-то среднее между рычаньем и хрипом. Похолодев, резко обернулся…

Женька заподозрил неладное уже минут через пятнадцать. Умение распознавать и запоминать местность не раз спасало жизнь ему и его парням. Но на сей раз творилось что-то странное – он решительно не узнавал дорогу. Часы показывали половину шестого утра. За это время, по всем расчетам, он должен был пройти половину пути, а подсказанных Георгием опознавательных знаков на этом отрезке не было. Еще через двадцать минут Грохотов наконец признался самому себе, что заблудился…