Оборотень следов не оставляет

Мехмет опустился на корточки и привалился висевшим на спине рюкзаком к стволу небольшого деревца. Несмотря на ранения, свежеиспеченные моджахеды старались не подавать виду, что взволнованы. Однако их чрезмерная суетливость и громкая речь говорили сами за себя. Они не ожидали такого. Мехмет тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Пока боевики возбуждены, они не в состоянии сделать анализ произошедшего: все поглощены своими ранениями и эйфорией первого боя. Но Мехмет знал: пройдет совсем немного времени, и в общении между собой каждый выстроит картину своего видения этой атаки. Тогда, возможно, они зададутся вопросом, как умирали остальные. Кто-то обратит внимание, что их гибель странным образом совпала со стрельбой на правом фланге, где никто не видел русских. Тогда найдется человек, который вспомнит, что заметил там Мехмета. Да мало ли! Надо быть внимательнее и не спускать глаз с Амирбека. Бакс тоже наблюдателен, но он был в это время далеко и не понял, откуда в него стреляли. Причем пуля и боль развернули его вокруг своей оси. Попробуй разберись...

Мехмет вынул из кармана разгрузочного жилета пустой магазин и стал снаряжать патроны. Он нервничал и знал, что это заметно со стороны, но ничего не мог с собой поделать. Ладони были мокрыми, их то и дело приходилось вытирать о штаны, пальцы тряслись. Мехмет мысленно просил Аллаха, чтобы русские как можно дольше не начинали преследование. Сомнений в том, что они пойдут следом, у него не было. Просто это дело времени. Все упирается в то, когда они освободятся от раненых.

В рюкзаках некоторых боевиков оказались бинты и йод. Амирбек лично занялся Баксом. При этом он подозвал к себе новичков и провел занятие по оказанию первой помощи при ранении в грудь. По крайней мере в Турции это назвали бы именно так. Быстро обработав раны, все вновь двинулись в путь. В течение получаса перевалили через хребет и повернули на север, в сторону равнинной части. Однако вскоре Мехмет заметил, что постепенно они принимают вправо. Шли очень медленно. Бакс едва передвигал ногами. У него забрали рюкзак и автомат. Каждый шаг давался ему с большим трудом. Не лучше обстояли дела и у других. Длинный то и дело останавливался, вытирал выступающий на лбу пот, потом снова начинал идти. Амирбек поторапливал. Было заметно, что он злится, но ничего поделать не может. Надо отдать всем должное, что пока пытаются передвигаться самостоятельно.

– Куда мы идем? – неожиданно спросил Амирбека Бакс.

– Все равно, – ошарашил Амирбек. – Надо как можно дальше убраться от этого места. Если...

Гул вертолета не дал закончить ему мысль. Сначала он вскинул голову вверх и на секунду замер. Потом резко махнул рукой:

– Всем укрыться среди деревьев! Быстрее!

Мехмет не стал никуда бежать, а просто шагнул в кустарник и опустился на корточки. Вертолет пролетел далеко. Снова двинулись в путь. Теперь шли еще медленнее. Бакс ощутимо отставал. Амирбек не торопил его. Он то и дело останавливался и терпеливо ждал, когда моджахед нагонит и без того растянувшуюся колонну.

Наконец спустились в распадок, по дну которого тянулась едва заметная тропинка. Амирбек и Бакс уселись на ствол упавшего дерева. Длинный расстегнул куртку и стал поправлять на животе повязку. Его дружок с перебинтованным предплечьем устроился на земле. Некоторое время просто молчали, наслаждаясь отдыхом. Амирбек бросил свой рюкзак длинному:

– Давлет, посмотри, чем мы можем подкрепиться. Там был сыр и хлеб. Немного мяса, но оно, наверное, уже испортилось.

Чеченец, которого Амирбек назвал Давлетом, осторожно присел и стал вынимать из рюкзака свертки. Потом достал кинжал, нарезал хлеб и сыр, раздал каждому по небольшому, в половину ладони, бутерброду. Ели молча. Мехмет через силу проглотил свою долю, потом некоторое время сидел, ни о чем не думая. Настроение было гнусным. В кого он превратился? Дважды предатель! Сначала нарушил законы своей страны, потом российские, а теперь еще и убил тех, кому должен был помогать. И все ради денег! Он негодяй. Теперь даже если все наладится и он сумеет найти деньги, которые довезет до семьи, все равно до самой смерти ему не будет покоя.

На лес опустились сумерки. Повеяло сыростью. Мехмет задремал. На какое-то время он перестал слышать голоса моджахедов и пение птиц.

– Собирайтесь! – объявил Амирбек. – Толку сидеть здесь мало. Надо идти.

Мехмет встал и направился к ручью. Он продрался сквозь заросли боярышника, сбросил рюкзак, присел и умылся, потом достал флягу и стал набирать воду.

– Ты видел, как погиб Гойсун? – неожиданно раздался голос слева от него. Сначала Мехмет подумал, что обращаются к нему, и даже кивнул. Но в последний момент вдруг понял, что этот вопрос адресован другому человеку. Он приподнял флягу над водой и осторожно развернул голову на голос. За густо разросшейся ивой, спиной к нему, стоял Давлет. Напротив него – чеченец, которому прострелили руку.

– Нет, – ответил тот. – А почему ты спрашиваешь?

Мехмет вспомнил: его звали Усман.

– Я сзади в это время был. Мне показалось, что стреляли в него не русские...