Оборотень следов не оставляет

Бамут они проехали без приключений. Был разгар дня. В такое время все заняты работой. Кто-то возился в саду, кто-то строил дом. У магазина стояла милицейская машина. Однако сидевшие в ней милиционеры даже не посмотрели в сторону проехавшего мимо «уазика». Но Амирбек пока особо и не беспокоился. Все самое сложное – впереди.

Лес кончился. Горы сменили холмы, на которых были поля и сады.

– Извини, Амирбек, конечно, это не мое дело, – неожиданно заговорила Надиа, нагнувшись к нему между сидений. – Но сейчас невозможно положить в больницу боевика так, чтобы об этом не узнали милиция и русские. Врачи давно заодно с неверными. Разве не знаешь?

– Не суй свой нос в мужские дела, женщина, – не оборачиваясь, процедил сквозь зубы Амирбек.

– Почему ты разговариваешь со мной, как с женой? – неожиданно возмутилась Надиа.

Амирбек опешил. Даже мужчины редко позволяли себе такие выходки. Но сейчас нельзя вести себя грубо. Надиа могла разволноваться и плохо сыграть свою роль. Он взял себя в руки и сбавил скорость:

– Не волнуйся, в Ачхой-Мартане все узнаешь.

На въезде в село был пост. Еще издалека Амирбек заметил, как от стоявшей в большой квадратной яме будки к дороге направился милиционер. Двое стояли рядом с машиной, которую остановили при выезде из села.

Амирбек включил правый поворот.

– Ой, мне плохо! – Надиа повалилась на сиденье.

Амирбек надавил на тормоза прямо напротив уже немолодого милиционера, перегнулся через сиденье и открыл дверцу.

– Ехали с Бамута, тут жена рожать начала, – он поморщился от протяжного воя Надиа. – В больницу надо.

– Аа-а! – закричала Надиа.

Милиционер вытаращил глаза и отпрянул от машины, размахивая руками:

– Извини! Поезжай!

– Спасибо, брат, – проговорил одними губами Амирбек, закрыл дверцу и тронул машину.

Они проехали через весь Ачхой-Мартан. Впереди уже замаячил выезд, когда Амирбек повернул вдоль берега узенькой речушки. Немного проехав по разбитой дороге, остановился возле большого кирпичного дома. За высоким металлическим забором залаяла собака. Амирбек выбрался из машины. В это время калитка отворилась, и на улицу вышел седой мужчина с окладистой бородкой.

Амирбек вальяжно посмотрел по сторонам, подошел к нему и поприветствовал:

– Салам алейкум!

Они обнялись, так, для порядка, лишь слегка коснувшись друг друга руками.

– Ваалейкум ассалам, Амирбек!

Мужчина был спокоен, словно к нему приехал не разыскиваемый по всему Кавказу главарь банды, а родственник.

– Как семья, дети? – отстранив от себя гостя, мужчина заглянул ему в глаза.

– Нормально, спасибо, вам привет от отца.

– Ну ладно. Чего это мы на улице стоим? – мужчина развернулся во двор: – Анвар! Отвори ворота.

Мальчишка лет четырнадцати в спортивном костюме и кроссовках бросился выполнять указание.

Хозяин дома Насухан Увайсович в прошлом был врач – хирург. События начала девяностых лишили его официальной работы, но без дела сидеть не пришлось. Сначала помогал односельчанам, потом весть о нем разнеслась по округе, и к нему стали обращаться люди из других районов. Препаратами помогали русские, не зная, что он не гнушается и помощи боевиков. Операционную оборудовал в одной из комнат дома, которых во дворе было два. Оборудование перевез из разрушенного войной Грозного. Лечил всех без разбора и хранил серьезные тайны. Неподалеку жил анестезиолог, а роль хирургической сестры выполняла жена. Сам оперировал раненых, иногда оказывал содействие в госпитализации или отправке в Азербайджан. Мог выехать в горы, принять дома. Около года и вовсе работал в горах. Несколько лет назад федералы уничтожили целый полевой госпиталь, оборудованный так, что сверху могли ходить люди и не знать, что находится под ногами. Насухана тогда там не оказалось, и это спасло его. Он имел связи со многими коллегами в Чечне и соседних республиках.

Амирбек въехал во двор. Подросток закрыл ворота.

– Показывай, кого привез, – распорядился Насухан, подходя к машине.

Амирбек развязал брезент, откинул полог, сбросил на землю несколько курток, матрац, убрал кусок фанеры. В нос ударил запах человеческих испражнений.

– Кажется, одному из них помощь уже не нужна, – поморщился Насухан, вглядываясь в лица пациентов.

На Сафарбека было жалко смотреть. Он сидел, прижавшись спиной к левому борту и вытянув раненую ногу, напротив – уже мертвый Тархан. Грудь и живот его были в пене.

Подошли двое сыновей Насухана. Обоим перевалило за тридцать. Без разговоров они помогли выбраться Сафарбеку. Он уже с трудом шевелил руками.

– Как ты? – участливо спросил Амирбек.

Сафарбек лишь кивнул.

Его положили прямо на асфальт.

– Отпустите жгут, – с ходу распорядился Насухан. – Потом принесете в дом. Сразу на стол. Пусть мать снимет повязку. Анвара отправьте за Мажитом. Пусть скажет, срочная работа есть.

– Как быть с ним? – один из сыновей показал на Тархана.

– Где у него родственники? – спросил Насухан Амирбека.