Оборотень в погонах, или вашу Машу! (СИ)

– Теперь всё очень честно, – улыбнулся он, а я смущённо опустила глаза вниз. – А теперь, моя девочка, дай мне насладиться тобой!

Он тоже этого хотел. Как и я. Это чувствовалось в каждой клеточке тела. Его и моё желание. Момент единения души.

– Давай! – с энтузиазмом ответила я, обвивая его шею цепкими руками.

– Ты самая красивая! – он наклонился ко мне близко–близко и шепнул на ушко. А после сделал шаг назад и перекинулся в волка.

– Да ты издеваешься! – видела, как мелькнул серый хвост в кустах. Он что от меня сбежал?! Слов просто не было, чтобы выразить всю степень своего возмущения. Но стоило только мне набрать в лёгкие побольше кислорода, чтобы крикнуть какой он на самом деле трус, как кусты снова зашевелились и Герман на полусогнутых шёл ко мне.

– Вот ты где!? – оттого, что он вернулся, почувствовала облегчение. Словно груз упал с плеч. А мужчина обернулся назад в человека. Всё так же лёжа на моих коленях. Больше его тело не выгибало дугой от боли, и я поставила себе заметку узнать об этом позднее.

– Ты моя самая настоящая истинная, Маш! – он обнял руками мою талию. А я напряглась. Точно! Его сестра!

– А почему она сказала, что нет? – затаила дыхание в ожидании ответа. Чувствую, что ответ мне не понравится.

– У меня уже была истинная. Она отвернулась от меня в тот момент, когда я потерял волка. Она ушла, а я остался один тонуть в своём горе, – начал он с тяжёлого вздоха. – Ты не должна ничего была из этого узнать! Я не хотел… Но, если сам не скажу, обязательно донесёт кто–то другой. Тогда связь между нами оборвалась, и она удачно вышла замуж. А я решил жениться на тебе. Но в писаниях написано, что счастливы мы будем только в истинной паре, потому даётся она нам один раз!

– Но как же? – я думала, он правду говорит про истинность, но по итогу выходит, что он просто так называет свою необходимость во мне. Я запуталась, как относиться к его словам.

– Думаю, боги благословили меня на ещё одну пару! Ведь ты для меня дар свыше, – он поднялся на руках и оставил лёгкий поцелуй на щеке.

– Но истинная одна на всю жизнь, – растерянно проговорила то, что он совсем недавно мне озвучивал.

– Теперь ты моя жена, Маш! Нравится это тебе или нет. Просто прими это как данность! – зарылся носом в районе моей шее, отчего мурашки побежали по коже.

Я робко отвела голову в сторону, чтобы предоставить больший доступ к его ищущим губам. Какая разница, кто у кого был до? Главное, что сейчас мы есть друг у друга. Это Самое важное!

Издав глухой, но полный желания стон Герман приник к моим губам. Его желание точно вторило моему и мне вдруг стало неважно, где мы. В лесу, на кровати…неважно! Он, покусывая, требовал подчинения, и сопротивляться мужчине не было ни сил, ни желания. Дыхание снова стало одним на двоих. Частое, безудержное, возбуждённое… Горячие руки скользили по моему телу, прикасаясь и изучая.

Словно издалека услышала собственный стон, что слился с его. Наконец–то всё позади! Вокруг только лес и наше желание. Остальное всё далеко позади!

Через 9 месяцев…

Роддом. Полшестого утра. Мужской праздник. В день, когда всем мужчинам принято дарить носки и пену для бритья, за окном бушевала февральская метель. Вместе с ней в родильной комнате выла и я. Герману специально ничего не сказала. В больницу меня положили раньше положенного срока. Так что он, наверное, видит десятый, спокойный сон в тот момент, когда мне плохо по его вине!

– Дыши! – громко крикнула медсестра и я принялась делать дыхательные упражнения, как учили на курсах для молодых рожениц. Но вспомнить сейчас, что мне там вещала врачиха, никак не получалось, только после волшебного ора медсестры или врача.

– А я что делаю по–вашему! – после очередной схватки огрызнулась в ответ, но дыхание стала отслеживать жестче. На самом деле, становиться легче. Или это просто сила самовнушения? На мою дерзость никто не ответил.

Телефон мне разрешили взять с собой, положили рядом на маленький столик. Зря, я грешила на Германа, что он дрыхнет. Нет! Зачем–то в полшестого утра ему потребовалось мне позвонить. В попытке прервать льющуюся из динамика песню, случайно нажала принять вызов, а пока пыталась скинуть его, включила громкую связь. Да чтоб тебя! Настроения мне не прибавило это совершено, тем более что тело скрутила новая схватка.

– Солнышко, как дела? Чем занимаешься? – едва сдерживая болезненный ор, стоически терпела боль и дышала, как того требовали медсёстры. – Маша!

– Ты не поверишь – крестиком вышиваю твой портрет! – как только схватка отпустила, проорала в ответ. От такого выступления муж слегка опешил, но не сдался.

– Зачем? – на его вопрос даже медсёстры остановились. Стало ясно, что сейчас будет буря в стакане воды.

– Чтобы на входе в спальню повесить и помнить, что тебя к себе подпускать нельзя! – новый приступ схватки на этот раз подкрался быстрее. Из–за разговора не успела подготовиться и, мой крик разлетелся по помещению.

– Дорогая? – из динамика услышала вопрос Германа и засмеялась истерически. Убью гада, когда рожу!