Оборотень в погонах

– Но, – перебил меня брат Зорин, – я бы все же предпочел…

– Брат, – проникновенно сказал я. – Давайте договоримся так – вы оплатите следующий вечер. И все, тема закрыта.

– Ну… – Неуверенно произнес благочинный. – Допустим.

Значит, денег у него все же немного. Меньше, чем гонора. Или просто жлоб.

– А что пожелают милые дамы? – обратился я к сестрам Валевич.

Девушки переглянулись. Улыбочку, появившуюся на милом личике Марины я бы, пожалуй, даже осмелился назвать хищной, а тихий вздох и еле уловимое пожатие плеч младшей сестры нельзя было истолковать иначе как: «Делай как знаешь, но не говори потом, что я тебя не предупреждала».

– Дамы, – заявила Марина, откидываясь на спинку стула, – желают гулять.

– Что ж, – отозвался я, снова погружаясь в меню, – гулять, так гулять.

«Стрелять, так стрелять», пропел где-то в моей многострадальной голове чей-то неуловимо знакомый голос.

Валентин Зорин, среда, 16 июня

Я чувствовал себя, словно только что поднятый зомби – голова набита гнилыми соплями. Густо пересыпанное французскими словечками меню, в которое я уткнулся, чтобы не видеть жуткого зрелища удвоенной барышни Валевич, тоже не способствовало ясной работе мысли. Во всяком случае, я не запомнил, что именно заказал. От необходимости разбираться еще и в карте вин меня избавил аквариумист Серов – и очень хорошо, потому что там кириллицей были напечатаны только две буквы в самом верху – «у.ё.».

Пока официант тащил бутылку, над столом висело нервное молчание. Серов отпил из предложенного бокала, удовлетворенно кивнул, и, шуганув пытавшегося было разлить вино официанта, занялся этим сам. Получалось у него, как у заправского соммелье.

– Я тут недавно услышал хороший тост, – сообщил он, закончив. – На поминках. Один из близких друзей усопшего, встав, произнес буквально следующее: «Ну, за покойника и, чтобы два раза не вставать, за присутствующих здесь дам». Первая часть для нас, слава Богу, не актуальна, а вот со второй предлагаю начать. За наших прекрасных дам!

За прекрасных дам выпили с удовольствием, в том числе и сами дамы.

– А теперь, – проговорил Серов, когда пауза опять затянулась, – предлагаю познакомиться поближе. Раз уж воля прекрасной женщины свела нас здесь…

Я пожал плечами.

– А что, собственно, говорить? Я уже представился… хотя, если это кому-то интересно, могу добавить, что веду сейчас дело Парамонова. Собственно, поэтому…

Фразы я не закончил, надеясь, что понятно будет и без того. Мне показалось, что аквариумист поперхнулся вином, но, возможно, это был лишь обман слуха.

– Ну, положим, мне тоже о себе рассказать особенно нечего, – отозвался Серов с явно напускной вальяжной ленцой. – Только я не заводчик, простите, рыбок. Я аквариумист-декоратор, а заодно – владелец магазинчика экзотических, действительно, рыбок.

– А вы их не разводите? – с какой-то странной интонацией полюбопытствовала Марина.

– Я, – с насмешкой ответил Серов, – стараюсь не вмешиваться в чужую личную жизнь.

Естественно, Валевич-старшая (я решил про себя так их именовать) тут же прожгла его взглядом. Серов смутился, и мне пришло в голову, что он, похоже, просто не различает сестер. Мне это показалось странным – при всем сходстве близняшки совершенно по-разному себя вели. Даже выражения лиц у них были настолько своеобразные, что лишь в первую секунду я мог счесть их неразличимыми.

– Вообще-то разводить по нынешним понятиям полагается простаков, – решил я поддержать собрата по мужскому полу. – Лохов, так сказать.

Серов шутки не принял.

– Знаете, – проговорил он серьезно, – аквариумное рыбоводство – это очень спокойное, неторопливое, размеренное занятие. Поэтому я его и выбрал.

Это следовало понимать так, что господин рыболюб намекает на свое бурное прошлое. В наши времена принято хвалиться криминальными подвигами, но мне небезынтересно будет полюбоваться, как он это сделает – в моем-то присутствии?

После такого вступления следующий вопрос был неизбежен, как труба Гавриила, и он прозвучал.

– А откуда у вас этот шрам? – с любопытством спросила Серова Арина.

Всеволод Серов, среда, 16 июня

– Ах, это… – Я коснулся виска. – Память о месте под названием Бай-Муры. Или, как его еще называли, долине Шангри-Ла.

Вилка благочинного замерла на полдороге, и я отчетливо осознал, что ляпнул лишнего.

Долина Бай-Муры находится в сотне верст к северу от Кандагара. Базовый укрепрайон. На тамошних складах есть все, даже плавленый сыр в хрустящей обертке.

Полгода назад его пыталась взять 17-я бронестрелковая, но при выдвижении попала в засаду в Ойхотском ущелье. С тех пор это Ущелье Кровавого ручья.

На этот раз местному шейху скормили дезу, что на новый штурм снова пойдут бронестрелки и он клюнул – вывел отряды на дороги. В долине осталась только охрана – около сотни рыл. И склады.

Мы подлетаем к долине спустя три минуты после начала атаки. Две эскадрильи штурмовых драконов выстроили в небе круг и время от времени ныряют вниз, подхлестывая царящий там огненный ад.