Оборотная сторона героя (СИ)

На улице стемнело, и потому конквестор совершенно не представлял, где они едут. Но судя по тому, как лихо подскакивал «УАЗик» на колдобинах, они уже проехали Пустоши и углубились в Шатурские болота. Ян молчал, Василий сосредоточенно вел машину, Арагорн задумчиво смотрел в окно. А Илья неожиданно понял, что больше не нервничает. Да и что толку — все уже так и так решено. Подумаешь, ну, поиграет он в Ахилла — в конце концов, редчайшая возможность! Да и в Турцию он так ни разу и не выбрался — вот его шанс. И какой — природа не загажена, ни туристов, ни продавцов, ни аниматоров…

За окном «УАЗика» холодало; поднялась метель. Глядя на кружащий в темноте снег, Илья подумал — где сейчас, интересно, настоящий Ахилл? Живой ли он? Или уже замёрз насмерть?

* * *

Ахилл бежал не останавливаясь.

Он не знал, сколько прошло времени. Колесница Гелиоса каталась по низкому небосводу, дневной свет уступал непроглядной тьме, за тьмой приходил рассвет. Заснеженные леса сменялись ледяными полями, поля — белыми холмами и снова лесами; несколько раз Ахилл пересекал замёрзшие речушки и те странные дороги, по которым носились грохочущие чудовища.

Холод не ощущался. Не ощущалось время, не ощущалась усталость. Только ярость на подлую проделку богов и решимость как можно скорее добраться до края этого мира.

Ахилл бежал.

ГЛАВА 3

Братья Петровичи всегда жили рядом. Когда были детьми — в одной комнате. Закончив школу — вдвоём в крохотной «однушке», которую купили им к выпускному всем миром: родители — долго откладывая со скромных зарплат, бабушки с дедушками — с пенсий.

Однокомнатной квартирушки более чем хватало для счастья вчерашних выпускников школы, но братья наслаждались своим первым отдельным жильём недолго — их призвали в армию.

По окончании службы отлично зарекомендовавшим себя братьям Петровичам предложили продолжить служить по контракту. Арагорн с Василием согласились и следующие полгода провели в Афганистане, откуда их затем перекинули в грозившую вот-вот взорваться массовыми беспорядками Югославию.

Именно там, в котле гражданской войны, где смешались сербы, хорваты, боснийцы, албанцы и миротворческие силы ООН, Петровичей заметили их будущие товарищи, опытная команда наёмников, выполнявшая в это время очередной заказ — устранявшая нескольких хорватских генералов. К ним подошли, рассказали о том, каково это — работать на частные военные компании, и сделали предложение.

Братья размышляли недолго. Чётких планов на будущее у них не было, перспектив в погрязшей в разрухе и беспорядке родной стране они не видели. Да и ничего больше Петровичи толком и не умели: до призыва в армию они не успели получить профессию — только разряды и пояса в разных видах единоборств, а за прошедшие годы научились лишь одному — воевать. Наконец, деньги здесь обещали такие, каких в родной стране законным путём точно не заработаешь. И, опять же, романтика — какой мальчишка не мечтал, когда вырастет, стать Рембо?

Арагорн и Василий согласились. И следующие несколько лет приезжали домой так редко, что едва ли успевали задуматься о своих жилищных условиях — ведь большую часть времени они проводили далеко за пределами России. Возвращались наездами, измотанные, усталые, раненые. Ночевали в своей «однушке» несколько месяцев, а порой — и вовсе недель, и новый контракт снова срывал их с места.

Когда поступило предложение из «Бастиона», братья без сожалений оставили наёмничество. То, что когда-то, по молодости и наивности, казалось увлекательным приключением, давно превратилось в грязную работу, где они теряли не только своих товарищей, но и самих себя. Теряли частицу себя с каждым наставлявшим на них автомат ребёнком-солдатом, которого приходилось убивать, с каждым погибающим от голода стариком, мимо которого проходили не останавливаясь, с каждым расстрелянным на их глазах человеком, в бессмысленную казнь которого они не вмешались…

Братья Петровичи давно уже говорили между собой о том, что пора завязывать. Поднимали эту тему не раз и не два, обещали себе, что вот это задание — последнее, потом они уходят, что ещё раз — и всё. Но военные компании объявляли новый контракт, и братья снова уезжали. Война оказалась похожа на наркотик: чем дольше ты там, тем тяжелее вернуться обратно. Чем заниматься в мирной жизни, если всё, что ты умеешь — это воевать?..

«Бастион» вышел на Петровичей почти сразу после того, как они вернулись после очередного контракта — мрачные, угнетённые и как никогда полные решимости поменять свою жизнь. Выполняя заказ частной военной компании, за которой, безусловно, стояла международная нефтяная корпорация, они помогали одной из повстанческих группировок Дарфура и потеряли там половину команды. Предложение «Бастиона» оказалось как нельзя кстати.