Оборотная сторона героя (СИ)

Папыч сверлил его взглядом ещё несколько мгновений, а затем уголок губ дернулся вниз в саркастической ухмылке:

— Если ты не уверен, собираюсь ли я бить твоего брата, позволь мне развеять твои сомнения — собираюсь.

Василий чуть заметно улыбнулся и вышел.

Настал черед Арагорна.

— Потрудишься объяснить?

— Андрей Папыч, хотите верьте, хотите нет — сама вылавливает. Будто радар у нее на наши дела.

— И какие у тебя предложения, о, неотразимый Казанова?

— А какие тут могут быть предложения? — грустно вздохнул Арагорн, привычно пропуская подколку шефа мимо ушей. — Если бы она была парнем, всё можно было бы решить крайне просто, сами понимаете. А что делать с женщиной? Пойти поговорить с ней? Так я сколько раз пытался — все без толку. К тому же, она и так уже подозревает что-то, а если я её навещу, то она только убедится, что её догадки небеспочвенны.

Папыч сел за стол, смахнул газетные листы в мусорную корзину и привычно, как всегда в момент раздумий, постучал пальцами по краю теперь снова пустого стола. Серебристая серьга в ухе на миг сверкнула, отразив серый свет пасмурного зимнего дня.

— Это ведь уже не первый раз.

— Не первый, — угрюмо кивнул Арагорн.

— И в прошлый раз ты клятвенно обещал, что больше ничего подобного не повторится.

— Обещал…

— Раз не умеешь разбираться со своими бывшими женщинами, нечего их заводить.

— Бывших? — хмыкнул Арагорн.

— Женщин, — проворчал Папыч и раздражённо потёр переносицу. — Только прессы нам в этой истории с Ахиллом и не хватало! В твоих интересах, чтобы дальше она эту тему не развивала. И мне всё равно, как ты это сделаешь.

Разговор был окончен. Арагорн вышел из «офиса» шефа и плюхнулся в кресло напротив алого дивана, на котором удобно развалился брат:

— У тебя есть какие-нибудь идеи?

— Есть. Пустим ее по ложному следу, — невозмутимо ответил Василий и негромко позвал: — Тарас!

Стажёр материализовался перед ним как по волшебству и, всем своим видом демонстрируя угодливость, вкрадчиво спросил:

— Звали, Василий Петрович?

— Для тебя дело есть.

— Какое, Василий Петрович? — Тарас буквально вспыхнул от радости — наконец-то он может оказаться полезным и немного реабилитироваться в глазах грозного Василия Петровича, которого после инцидента у Шушморского капища он боялся даже больше Папыча.

— Как раз по твоей специальности. Ты же у нас аспирант-историк, так? Значит, умеешь работать с источниками, с архивами. Вот и примени свои навыки. Отправляйся в районную библиотеку, возьми все номера газеты «Наши будни» за последний месяц. Прочитай все статьи, написанные Жанной Авдеевой, и подготовь обзор. Чтобы к обеду всё было сделано.

— Уже иду, — разочарованный Тарас нерешительно переминался с ноги на ногу: — Василий Петрович, а можно вопрос?

— Ну?

— А вы не подскажете, где находится районная библиотека?

Василий демонстративно отвернулся, всем своим видом демонстрируя, что это не его проблема.

Когда пристыженный стажёр убежал, Арагорн с любопытством спросил:

— А серьёзно, где находится библиотека?

— Понятия не имею, — пожал плечами Василий.

* * *

Возвращаясь к лагерю греков, Илья старался не оглядываться. Один раз он уже обернулся и сильно пожалел об этом. В эллинских поэмах много говорилось о благородстве греков, о почестях, воздаваемых врагам, об уважении к поверженным противникам и о торжественных ритуалах погребения павших. Илья, несмотря на то, что уже имел некоторый опыт работы в «Бастионе», почему-то полагал, что, пусть воинское благородство и преувеличивалось, но всё-таки имело место быть.

На деле же, едва закончился бой, рядовые солдаты обеих армий немедленно занялись мародерством — рыскали среди трупов в поисках хорошего оружия и доспехов, и, найдя, снимали их, не чинясь, со своего ли или с чужого. Из-за особенно богатого или крепкого снаряжения над застывшими телами разворачивались жестокие потасовки, зачастую заканчивающиеся кровопролитием. Поле боя, обезображенное окровавленными трупами, выглядело ещё отвратительнее из-за копошащихся среди них, словно паразиты в ране, солдат.

Над раскаленным пляжем висело густое облако тошнотворного запаха лагеря. Духота была просто непереносимой. Потребность хоть на минуту охладиться и глотнуть свежего, чистого воздуха стала такой сильной, что Илья подумывал даже выйти в проход — умыться там снегом, прогуляться пару минут на морозе… Хотя зачем же в проход? Ведь совсем рядом — Эгейское море. Чистое и наверняка прохладное.

Вода была прозрачной и тёплой. И очень солёной — буквально выталкивала на поверхность. Все правильно, мировой океан еще не загадили ядерными отходами и нефтью, не выстроили на берегах огромные заводы и не вывели к нему канализационные трубы многомиллионных мегаполисов. Илья с удовольствием откинулся на спину, закрыл глаза и просто лежал, тихонько покачиваясь на волнах. Вода расслабляла и успокаивала. Возвращаться в лагерь не хотелось.