Оборотная сторона Луны

И все же центральная мысль была. Если Волк нашел способ переправить видеофайл на Землю, он может потребовать и чтобы президент прислал ему какое-то видео. И наша переписка на этом прекратится. И план, который придумали Лео, Брайен и я, полетит вверх тормашками.

– Подождите, – слабо сказала я.

Рука сама опустилась. Держать камеру больше я не могла.

Волк повернулся ко мне и пронзил своим взглядом.

– Ну, что такое? – недовольно спросил он.

– Волк, ты хочешь отослать это президенту? Но это глупо. Извини… При всем уважении… У него новейшие технологии. И полные списки людей, которые сейчас здесь есть. Он идентифицирует это лицо, – я махнула рукой на лежащего на полу Эндрю. – Он идентифицирует его и поймет, что это не мирный житель, а каторжник. Он вычислит его имя и фамилию. И он поймет, что ты его разыгрываешь. Волк, послушай…

Волк внимательно выслушал, барабаня пальцами по столу. Желваки его ходили так, словно он сейчас на меня набросится и убьет на месте. Но все же он сдерживался.

– А если его снять затылком?

Удобнее было бы сказать, что новейшие технологии могут идентифицировать и затылок. Но я должна была придерживаться около правды.

– Снимать затылок? Но зачем ты вообще делаешь это видео? Разве не затем, чтобы показать весь ужас в лице человека?

Волк подошел ближе к скорчившемуся на полу Эндрю, рывком поднял его голову и показал мне. На мгновение я встретилась взглядом с Эндрю. Меня как будто бы пронзило что-то острое. В его взгляде было столько ненависти, что она уже не умещалась в нем самом, а рвалась наружу.

– Ты посмотри на его синяки, – сказал Волк. – Ты думаешь, его могут идентифицировать? Мои ребята его так разукрасили, что его родная мать не узнает.

Я не успела ответить. Эндрю узнал меня и закричал Волку:

– Ты доверяешь этому уроду, Волк? Да он же предаст тебя при первой возможности. Ты его просто плохо знаешь! Вчера мы вместе с ним составляли планы, как убить тебя. А сейчас он на тебя работает! Почему бы тебе не пристрелить его?

Меня словно пригвоздили к месту. Страх застлал глаза. Я даже не понимала, что больше меня убило: разоблачение или предательство.

Я тут выгораживала Эндрю, чтобы его не убили. Я из последних сил пыталась сделать что-то, что оставило бы его в живых. И чем он платит за это? Выдает меня. И моих товарищей. И вообще – единственную возможность как-то выжить в этом богом забытом корпусе. И если Волк сейчас ему поверит, на этом все будет кончено. Убьют меня, Лео, Браейна. И все остальные будут обречены на медленное вымирание.

Я практически не видела, как Волк ударил Эндрю снова. И не практически не слышала, как он сказал:

– Хватит перекладывать свою вину на других. Тебе это не поможет.

Я начала соображать только, когда увидела, что Эндрю лежит побитый у ног Волка, а тот совещается с Джеральдом.

– Ты думаешь, его смогут опознать?

– Я не слишком разбираюсь в новейших компьютерных технологиях. Но раз Сопляк говорит, что могут, значит, могут.

К нему подошел и Микки Маус:

– Слушай, давай подождем до вечера. Поговоришь с этим идиотом, как он и хотел. Если что-то пойдет не так, мы в любое время можем убить кого-нибудь.

– Ты забываешь, что у нас кончаются патроны, – тихо ответил Волк. – Если все пойдет так же, как с утра, то к вечеру у нас их не останется.

– Мы спрячем их на черный день. Положим в сейф. Это будет неприкосновенный запас.

– А может, пустить пулю в лоб Арнольду Расселу? – спросил Волк. – Уж его-то они бы идентифицировали.

– Нет, это единственный наш заложник.

Волк махнул рукой.

– Я уже сам не знаю, что делать.

Он помолчал немного, посмотрел на Эндрю, скорчившегося на полу:

– Уберите отсюда эту вонь. Терпеть не могу, когда воняют.

Микки Маус открыл дверь и позвал лохов. Те подняли с пола Эндрю и уволокли отсюда.

Только тут я смогла вздохнуть относительно свободно. Разоблачение не состоялось. Оно было странным. Он все рассказал про меня, но ему не поверили. Слишком уж невзлюбил его Волк, чтобы верить его словам. Они даже не приняли их всерьез. Даже не стали рассматривать этот вариант.

А может, они предполагали, что большинство людей думают над тем, что будет с нами дальше, и не одобряют политику Волка.

– Кто бы знал, как я устал, – сказал вдруг он. – Я не понимаю, что делать дальше.

Джеральд похлопал его по плечу:

– Знаешь, у нас есть хорошие новости. Президент не оставил нас без внимания. Он идет на переговоры. Это хорошо. А ты раскуксился.

– Но об этом знаем только мы. Большинство людей в этом долбанном корпусе думают, что никто с Земли с нами больше не свяжется.

И тут я подала голос:

– Давайте починим радиосвязь. Она должна тут быть, честное слово. И ты можешь сказать всем людям, что тебе удалось вывести президента на переговоры. И что он станет обговаривать и рассматривать наши условия.

– Радиосвязь? – Волк уцепился за эту идею.

Сейчас он не был похож за загнанного в угол зверя. У него появился какой-то план. Он размышлял, как бы мог использовать радиосвязь, какие выгоды смог бы иметь от нее.

А я продолжала убежать его:

– Людям надо сказать хорошую новость. А то они уже думают бог весть что. Их надо поддержать.