Оборотная сторона Луны

«Мы делаем все возможное, чтобы вызволить вас. Вы должны помочь нам представить картину всего произошедшего. Постарайтесь найти где-нибудь камеру и наладить видеосвязь. Сколько человек кроме вас осталось в живых? Что планируют делать каторжники? Где они расположились? Имена их главарей. Требуют ли они выкуп. Какие потери несет наша сторона. Любая информация очень важна для нас. Держитесь, и верьте нам: мы вам поможем. Ждем вашего ответа как можно быстрее».

Мне сразу стало легче дышать. Как я только могла усомниться в том, что Земля поможет?

А Лео рядом со мной стукнул по столу кулаком. Я вздрогнула и посмотрела на него с ужасом. Мне показалось, он сошел с ума.

– Кретины! – процедил он сквозь зубы. – Неужели они не понимают, что нам некогда поставлять им информацию? Пусть бы лучше написали, когда вытащат нас отсюда!

– Но им ведь надо знать, что здесь происходит, – слабо возразила я.

– Да? А ты выкини из их письма первое и последнее предложение и перечитай текст. Думаешь, зачем им нужна видеосвязь? Они попросту нам не верят!

Я вздрагивала от каждого его резкого слова. Я думала о том, что Лео преступник, и его мир ограничивается жестокостью, холодными расчетами и предательством. Он не знает, какова действительность на самом деле. Он привык не доверять людям и не ждет от них ничего хорошего. Но я-то знаю, что сейчас на Земле уже собран совет, который строит планы по спасению лунного корпуса. Нам обязательно помогут. Это в мире каторжников царит жестокость, а в верховном правительстве – гуманность и взаимопомощь.

– Пиши, – стал диктовать Лео, и я послушно забарабанила пальцами по клавишам. – «У нас нет времени докладывать вам обстановку. Ответьте, сколько нам еще ждать. Когда вы пришлете за нами корабль. Долго продержаться мы не сможем. Пожалуйста, спасите наши души».

Я печатала за Лео и думала, а верит ли он сам в свои слова? Только что говорил, что Земля ничего не сделает для нас. А сейчас спрашивает, когда они прилетят за нами. И вообще, он пишет от имени Арнольда Рассела. Но когда нам на выручку прибудет корабль, они будут спасать настоящего Арнольда Рассела, а не каторжника, взявшего на себя его имя. На что он надеется?

В коридоре раздался какой-то шум. Не со стороны оранжереи, а с лестницы. Сюда кто-то шел. Я слышала топот не одной пары ног, и чьи-то громкие голоса.

– Убирай все, – сказал Лео.

Он мог бы и не говорить. Я написала последние строчки: «Сюда идут. Не можем больше здесь оставаться» и отправила их. Затем уничтожила последнее письмо из отправленных. Надо было еще закрыть программу и разорвать связь с Землей. Голоса и шаги раздаются все ближе.

Дверь отворилась с огромным грохотом. На пол полетел стул, подпиравший ее. Мне казалось, можно оглохнуть от этого шума. Мы с Лео посмотрели на гостей. Это был Волк в сопровождении своих громил. Это было плохое начало. «Сейчас изнасилует и убьет», – подумала я.

– Что вы здесь за баррикады устроили? – спросил Волк, подходя к нам ближе.

Он посмотрел на экран и увидел там машинные гонки. Эту игру я открыла для отвода глаз. Будто я всего лишь играла здесь в машинки. Это была бы отличная маскировка. Если бы не одно но.

– Поздравляю, ты последний, – констатировал Волк. – Все уже приехали, а ты только сдвинулся со старта.

– Я отвлекся, – сказала я.

– На меня, что ли? Правильно. Я не дам тебе доиграть. Пшел отсюда!

В следующее мгновение он ударил меня прямо в ухо. Я полетела на пол вместе со стулом. Хорошо, что не вскрикнула. Моя привычка молчать теперь давала положительные результаты. Своим визгом я могла бы выдать в себе женщину.

Ощущение было ужасное. Мне показалось, что меня убили. Я ничего не видела перед глазами, зато пол ощутила всем телом очень хорошо. Затем различила знакомый незатейливый рисунок на сером фоне. Это был паркет. Когда-то на работе, когда мне нечего было делать, я рассматривала это рисунок. Никогда бы не подумала, что он может оказаться так близко. А затем я увидела на нем красное пятнышко. А потом второе. Это была кровь. Кажется, моя. Чужая давно бы уже здесь засохла.

– Мы уже уходим, – слышала я голос Лео.

Он рванул меня за руку. Я опять с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть. В глазах снова потемнело.

– Идем. Ну что ты раскис? – слышала я над своим ухом.

Мы были на пути к выходу. Но тут один из дружков Волка распахнул передо мной дверь в ванную.

– Иди умойся, – сказал он.

Я не посмела ослушаться и вошла в ванную. Лео остался снаружи. Я подумала, что он может сейчас разболтать Волку и его дружкам о том, что я не каторжник. Это было бы предательством с его стороны. Но разве можно доверять Лео? Он преступник. У них свои ценности. Мэриан говорила, что они отбросы общества. А для отбросов не существует ничего святого.

Я посмотрела в зеркало. Из носа у меня текла кровь. Я пыталась сообразить, как же так могло выйти, что удар пришелся по уху, а кровь течет из носа. Мне казалось, это неправильно. Думалось почему-то мне с трудом. И было постоянное ощущение паники: что если я не слежу за Лео, он обязательно разболтает про меня Волку.